Сколько золота в этих холмах

Знакомый голос. У ба был пониже. Чуть хрипловатый, как у ма. Вблизи у него лицо шестнадцатилетнего.

– Твои волосы, – говорит Люси ломающимся голосом. – Они такие длинные.

Когда они виделись в последний раз, Сэм подстриглась наголо. Теперь волосы ниспадают на глаза, завиваются ниже ушей. Полжизни Люси провела, заплетая эти волосы в косичку. Она протягивает к ним руку теперь. Потом вспоминает.

– Что ты здесь делаешь? – Она рывком убирает руку. – Ты ушла от меня.

Улыбка пропадает с лица Сэм. Подбородок Сэм взлетает вверх.

– От кого мне было уходить? Ты ушла первой.

– Я возвращалась каждый день. Но от тебя – ни слова. Неужели у тебя и мыслей никаких не возникало? Я думала, ты покалечилась. Или умерла. Сюда я тебя не звала. Не могу поверить…

Есть вещи, которые могут мгновенно унести ее в прошлое. Запах куриного помета. Лицо мертвеца. И это упрямство Сэм, которое никуда не уходило с годами. То, что ма называла упрямством. То, что ба называл «мальчик». Люси же со смесью восхищения и зависти называла это лоском Сэм.

Дверь открывается шире. Это хозяйка с ее визгливой злостью. Люси обращается к женщине, пытается ее успокоить, прикрывая вежливостью обиды двенадцатилетней девочки.

Когда она снова поворачивается к Сэм, у нее остается одно чувство – усталость. Как бы она объяснила свое состояние после ухода Сэм? Что-то ушло из мира. Целый ее кусок был утоптан и похоронен так далеко, что никто в Суитуотере не мог его увидеть. Она изменилась. Перестала быть той сестрой, которую знала Сэм.

– Я думаю, тебе лучше уйти, – говорит Люси.

И тут Сэм говорит:

– Прости меня.

Это извинение изгоняет призрак ба из комнаты. Только Сэм стоит перед ней, протягивая руку.

– Мир?

Обычная рука. Грубая, мозолистая и дрожащая, и Люси задает себе вопрос: а что похоронила Сэм? Секунды идут, Сэм не убирает руку. Кажется, у Люси впервые в жизни есть что-то такое, в чем нуждается Сэм. Как долго останется здесь Сэм, чтобы заполучить то, что ей нужно?

Она никак не реагирует на протянутую руку.

– Пойдем поедим. Платишь ты, – говорит Люси.

* * *

Люси выбирает такое место, где они не столкнутся с Анной. Грязное заведение у станции. Сэм делает заказ, не заглядывая в меню, – два стейка. Повариха с кислым лицом – и Сэм, улыбающаяся такой широкой улыбкой, что женщина уходит ошеломленная, ее собственные губы сворачиваются в улыбку, кажется, против ее воли. Тем временем аппетит Люси при виде липкой мухоловки выскальзывает в дверь. Она просит воды. Сэм, увидев, как она вытирает грязную вилку, зовет через весь ресторан:

– Мисс? – Клиенты поворачиваются к Сэм. – Мисс, вы-вы, с хорошенькими кудряшками. – Повариха вскидывает голову с седеющими волосами, удивленно отрывает взгляд от лука. – Мы бы хотели чистые столовые приборы. Если у вас есть. Огромное спасибо, мисс.

– Не устраивай скандала, – шипит Люси, убирая волосы с лица.

– Они все равно будут пялиться, даже если мы будем сидеть тихо.

Сэм, как обычно, доказывает правоту своих слов. Она садится, развалясь, на хилом стуле, словно это кресло в гостиной Анны. Если Люси научилась быть невидимой, то Сэм пять лет полировала свой природный лоск. Походка ее стала смелее, плечи – прямее. Новая бандана на шее скрывает отсутствие у Сэм адамова яблока. Приглядевшись, Люси видит остатки хорошенькой маленькой девочки: длинные ресницы, гладкую кожу. Но это все равно что пытаться приглядеться к животному, которое двигается в траве в час шакала. Твои глаза заставляют тебя сомневаться.

Большинство людей, глядя на Сэм, видят перед собой мужчину. Красивого, каким, вероятно, был ба, пока жизнь не оставила на нем свои метки. Все обаяние, весь шарм ма. Вероятно, именно поэтому два стейка приносят так быстро и поэтому повариха одаривает Сэм еще одной тягучей улыбкой.

Сэм набрасывается на еду с прежней яростью. Люси крутит в руке стакан с водой, вспоминая голодные времена. Влага на ее пальцах. Такая же влага – в ее глазах. Те воспоминания, что навевает Сэм, нежелательные. Мутные.

Сэм ошибочно прочитывает взгляд Люси.

– Ты будешь второй стейк?

– Не могу. Это погубит мое платье. – Люси отряхивает крошки с белой ткани, купленной за границей по специальному заказу отца Анны. Она не хочет говорить, сколько стоит ее платье, не хочет говорить об Анне или отце Анны. Чтобы отвлечь Сэм, она говорит: – Расскажи, где ты была.

Сэм кладет в рот еще кусок стейка, откидывается на спинку стула. В шестнадцать голос Сэм необъяснимо низок и при этом с подчеркнутым напевным ритмом. В такую жару легко вообразить Сэм, рассказывающую у костра истории, услышанные от Люси. В них есть гармония опыта, как в сиротской истории Люси. Этими историями – глаза Люси впиваются в сестру – Сэм делится с незнакомыми людьми.