Скопус-2

Сквозь времена, пространства и причитания
мы бредем, согреваясь придуманными химерами
(и смущая химерами этими придорожные ареалы),
пробавляясь у прочих народов пророчеством и
                        посредничеством.

Посредники при обменах и при обманах,
торговцы насущными бубликами, и дырками
                      необычной формы,
врачеватели всяческих (но зачем-то и
                   неизлечимых) болезней,
честолюбивые и человеколюбивые козлы
                             отпущенья.

Сохраняя от сглаза охрипшие
               в хрестоматийности храмы
и хромируя новые — ржавые и хромые,
примиряя добро со злом и неправду с истиной,
расщепляем залетные атомы, но более — свои
                                души.

Советчики при фараонах, кесарях, губернаторах
                            и халифах,
советчики при Робеспьерах, линкольнах,
                     Спартаках и разиных,
импресарио и менеджеры по обе стороны
                              баррикад,
мы сгораем в кострах, которые сами разводим.

Да… такие мы режиссеры и драматурги,
переводчики с чужих языков на чужие,
очевидцы и соратники очередного неназываемого
                                  бога.

И глаза у нас горячи на тысячи лет вперед.

1981

«Что касается формы — то я формалист…»

Дмитрию Сухареву

Что касается формы — то я формалист,
и в миру — не рифмованный фиговый лист
предпочту, а кленовый, к примеру.
Он трепещет, и фирменный четкий узор,
узнаваемый сходу, смягчает мой взор
и связует с надеждою веру.

В растерявшийся, диалектический век
на арыки разобранных начисто рек,
удобрений и дефолиантов —
переносного смысла журчащий поток
не унес бы взаправдашний звездный листок
в пустоту запасных вариантов.

Но покуда в своих очертаньях живет
среди химии всяческой и нечистот,
только солнечным светом влекома,
молодая листва, да пребудет здесь лад
и анютиных глазок бесхитростный взгляд
на куранты у горисполкома.

Сто цветов и три тысячи разных дерев,
сохранить свою плоть неизменной сумев,
мне даруют отраду и в сквере.
Мой единственный, мой совершившийся мир!
Да и фига пускай, если это инжир.
Лишь любови хватило бы вере.

1985

«Греки уехали в Грецию…»