Скорбь Сатаны

Это восклицание родило новую волну любопытства; гости быстро забыли о мрачных, трагических впечатлениях, вызванных продемонстрированными необычными картинами, и толпа потекла в сад, переговариваясь и смеясь еще громче прежнего. Заходило солнце, и выйдя на луг, мы увидели великое множество маленьких мальчиков в коричневых одеждах, снующих повсюду с фонарями. Движения их были быстрыми, бесшумными; они скакали, прыгали, кружились возле цветочных клумб, в кустах, вдоль дорожек и террас; многие с обезьяньей ловкостью карабкались по деревьям, и повсюду за ними оставался след яркого света. Вскоре благодаря их усилиям сад осветился великолепнее, чем Версаль за всю историю своих торжеств: высокие дубы и кедры превратились в огненные пирамиды, на каждой ветви были цветные лампы в виде звезд; шипя, взлетали ракеты и распускались букетами, гирляндами и лентами пламени; алые и лазурные огни бежали по травяным ограждениям. Под восторженные аплодисменты зрителей восемь огромных огненных фонтанов забили в различных уголках сада, и гигантский золотой аэростат, переливаясь огоньками, поднялся в воздух, зависнув над нами. Из его сверкающей гондолы вылетели сотни птиц, сияющих, словно самоцветы, и бабочек на огненных крыльях, немного покружились в воздухе и исчезли. Мы все еще громко хлопали, впечатленные великолепием этого небесного действа, когда на траву выбежали множество красивых девушек-танцовщиц в белых одеяниях. В руках у них были длинные серебристые палочки, увенчанные электрическими звездами, и под звуки необычной, звенящей музыки, что играла где-то вдали стеклянными колокольчиками, они начали свой фантастический танец, неистовый и прекрасный. Какой-то невидимый прибор освещал их пляшущие фигуры, качающиеся и кружащиеся, ярко-белым светом с радужным отливом, и при каждом взмахе их палочек высоко вверх взмывали огненные ленты и флаги, кружась, будто иероглифы. Зрелище было поразительным, волшебным, просто чудесным, и мы почти лишились дара речи от изумления, забыв даже об аплодисментах. Мы утратили чувство времени, не заметив, как быстро наступила ночь, и вдруг, без малейшего предупреждения, страшный удар грома грянул в небе прямо над нами, и молния разорвала огненный аэростат в клочья. Послышались крики двух или трех женщин, вслед за чем из толпы зрителей вышел Лучо, оказавшись на виду у всех собравшихся и вскинув руку.

– Это всего лишь имитация грозы, уверяю вас! – сказал он весело и несколько насмешливо. – Все полностью в моей власти. Это просто часть представления, поверьте! Просто детские игрушки. Еще! Еще, вы, жалкие стихии! – вскричал он со смехом, обратив сверкающий взгляд к почерневшему небу. – Гремите громче и бушуйте! Гремите! Я приказываю вам!

В ответ послышался столь чудовищный гул и рокот, что невозможно было передать его словами; казалось, обрушилась целая гора. Но убежденные в том, что этот оглушительный звук был «лишь сценической имитацией», зрители больше не тревожились, и многие сошлись на том, что «сделано все было необычайно качественно». Затем по небу разлилось огненное зарево, напоминавшее пожар в необъятной степи – оно будто бы струилось из-под земли, и все мы были осияны его кроваво-красными лучами. Девушки в белом продолжали танцевать, сплетая руки; их лица озаряло зловещее пламя, и теперь в небе над ними реяли летучие мыши, совы и гигантские ночные бабочки, хлопая черными крыльями так, будто были действительно живыми, а не обычной «сценической имитацией». Снова сверкнула молния, снова раздался оглушительный удар грома, и вдруг снова настала безмятежная, благоуханная ночь, чистая, свежая и бестревожная. В безоблачном небе задумчиво улыбался молодой месяц, все танцовщицы исчезли, алое зарево сменилось чистым, серебристым сиянием, и множество прелестных пажей в бледно-розовых с синим костюмах восемнадцатого века встали перед нами с зажженными факелами, образовав нечто вроде триумфального коридора, по которому нам предложил проследовать Лучо.

– Вперед, вперед, прекрасные дамы и доблестные джентльмены! – вскричал он. – Этот импровизированный светлый путь ведет не на небеса, нет! Это было бы слишком скучно! Он приведет вас к ужину! Вперед! Следуйте за мной!