Скорбь Сатаны

Все еще держа в руках розу, она погрузилась в молчание. Послышался легкий вздох; ее длинные ресницы вздрогнули, бросив тень на ее бледно-розовые щеки – изящество линий ее профиля напомнило мне созерцательных святых или ангелов Фра Анджелико. Я восхищенно наблюдал за ней, и совершенно внезапно она вскочила, раздавив розу, а затем запрокинула голову; ее глаза сверкали, а тело била дрожь.

– О, я этого не вынесу! – вскричала она неистово. – Не вынесу!

Я встрепенулся, воскликнув:

– Сибил!

– Почему вы молчите, почему не наполните до края меру моего падения?! – с жаром продолжала она. – Почему не скажете мне то, что сказали моему отцу, не скажете об истинной цели ваших визитов? Почему не скажете мне то, что сказали ему – что ваш надменный выбор пал на меня, что я та женщина, которую среди всех остальных в целом свете вы выбрали для женитьбы? Взгляните на меня!

Она трагически вскинула руки.

– Есть ли хоть один изъян в товаре, который вы желаете купить? Это лицо достойно стараний известных фотографов; его можно продать за шиллинг, как одну из английских красавиц. Это тело служило моделью для платьев многих модисток, купленных за полцены с учетом того, что я назову имя модельера в кругу своих знакомых. Эти глаза, эти губы, эти руки – вы можете купить все это! Почему же вы подвергаете меня постыдному выжиданию, затягивая со сделкой? Почему сомневаетесь, раздумывая, стою ли я ваших денег?

Казалось, ее охватил какой-то истерический припадок, и я, пораженный, встревоженный и опечаленный, кинулся к ней, схватив ее за руки.

– Сибил, Сибил, тише! Тише! – воскликнул я. – Вас тяготит усталость и тревога – вы не понимаете, о чем говорите. Дорогая моя, за кого вы меня принимаете? Что за глупые мысли о покупке и продаже? Вы знаете, что я люблю вас – я не скрываю этого, вы могли прочесть это на моем лице; и если я не осмеливался сказать об этом, то лишь из боязни быть отвергнутым. Вы слишком хороши для меня, Сибил; слишком хороши для любого из мужчин, и я недостоин быть покорителем вашей красоты и невинности. Любовь моя, любовь моя… осторожнее, не упадите…

С этими словами она прильнула ко мне, как дикая птица, впервые оказавшаяся в клетке.

– Что я могу сказать вам, кроме того, что я преклоняюсь перед вами всем своим существом – я люблю вас так сильно, что боюсь даже думать об этом, боюсь на миг предаться этой страсти, Сибил… Я слишком люблю вас… безумно, не зная покоя…

Я задрожал, умолк – ее нежные руки обнимали меня так крепко, что я частично утратил самообладание. Я поцеловал ее волнистые волосы; она подняла голову, взглянув на меня, и в глазах ее блеснула не любовь, но скорее страх – и ее красота, оказавшись в моей власти, смела барьеры запретов, что я воздвиг для себя сам. Я поцеловал ее – я целовал ее в губы долго и страстно, и мое воспаленное воображение слило нас воедино – но, высвободившись из моих объятий, она оттолкнула меня. Стоя напротив, она дрожала так сильно, что я взял ее за руку и усадил, боясь, что она упадет. Она улыбнулась – но улыбка была бледной.

– И что же вы почувствовали? – спросила она.

– Когда, Сибил?

– Только что. Когда поцеловали меня.

– Всю отраду рая и адское пламя в один миг! – воскликнул я.

Взгляд ее был задумчив; она нахмурилась.

– Как странно… Хотите знать, что чувствовала я?

Я кивнул, улыбнувшись ей, и поцеловал ее маленькую, нежную ручку.

– Ничего! – сказала она, безнадежно поведя рукой. – Уверяю вас, совершенно ничего! Я не способна чувствовать. Я одна из этих современных женщин – могу лишь думать и анализировать.

– Думайте и анализируйте, сколько вам угодно, моя королева, – шутливо ответил я, – если мысли ваши будут о счастье со мной. Это все, чего я желаю.

– А можете ли вы быть счастливы со мной? Постойте… не спешите с ответом, пока я не скажу вам, какова я на самом деле. Ваше мнение обо мне совершенно ошибочно.

Несколько минут она молчала, а я с волнением наблюдал за ней.