Скорбь Сатаны

Я привожу здесь все эти, казалось бы, маловажные детали, поскольку они помогают связать воедино и понять всю суть ужасных событий, случившихся впоследствии, а также потому, что я хочу подчеркнуть, что действовал я, подражая равным мне по положению. Каждый богач в наши дни следует по тому же пути, что и я – ничего не делая ради общественного блага. Нет ни одного величественного проявления щедрости, что освещало бы анналы современной нам истории. Даже королевская семья не подает должного примера – вся дичь и обноски, что они присылают в наши больницы, слишком скудны и заурядны, чтобы иметь значение. «Увеселения для бедноты», устраиваемые некоторыми аристократами в Ист-энде, – ничто, и даже менее того. Все это жалкие подачки для укрощенного лежащего льва, и подносятся неверной рукой, дрожащей от страха. Ведь этот лев неустанно бодрствует и в некоторой мере норовист – неизвестно, чего можно ожидать, если разбудить природную ярость этого зверя. Несколько сверхбогатых людей смогли бы значительно облегчить тяжкую ношу бедности во многих кварталов нашей метрополии, если бы благородно и бескорыстно объединились, приложив к тому решительные усилия, и воздержались от бюрократизма и многословных споров. Но они бездействуют, тратя средства исключительно в угоду себе и своим развлечениям; тем временем тень большой беды нависает над нами. Бедняки, как сказал тощий, встревоженный курат, не станут терпеть вечно!

Должен также упомянуть, что Риманез еще на второй день нашего знакомства предложил зарегистрировать на мое имя лошадь для участия в скачках. Этого благородного коня звали Фосфор, и Лучо ничего не сказал о том, откуда он взялся. Несколько экспертов, оценивавших его, были потрясены и обескуражены безупречностью скакуна, и подаривший мне его Риманез наказал мне быть крайне осторожным в выборе тех, кому следует показывать его в конюшне, и ни под каким предлогом не позволять никому приближаться к коню, кроме двух стременных. Сплошь и рядом высказывались предположения о том, на что в действительности способен Фосфор; конюшие не стремились произвести впечатление на тренировках. Я изумился, услышав, что в качестве наездника будет выступать Амиэль.

– Боже правый, это же невозможно! – вскричал я. – Он что, обучен верховой езде?

– Он может мчаться, словно сам дьявол! – с улыбкой ответил мой друг. – Он приведет Фосфора к финишу первым.