Скорпия

Они пошли вперёд. Машина тем временем уехала. Алекс оглядел магазины по обе стороны улицы – ни один из них не работал. Интересно, кто-нибудь наблюдает за ним? Любой, кто решит зайти в эту церковь, вынужден будет пройти по улице, и, конечно, за ним будет очень легко наблюдать с помощью скрытых камер. Они дошли до главного входа; тут же открылась автоматическая раздвижная дверь. Интересно. Миссис Ротман говорила о «поправках», и уже стало ясно, что этот ораторий вовсе не такой заброшенный, как кажется.

Они прошли в большой прямоугольный зал, служивший прихожей для главного помещения церкви. Всё было серым: огромные каменные плиты, потолок, каменные колонны, на которые он опирался. Алекс огляделся, его глаза постепенно привыкали к тусклому свету. По обе стороны виднелись круглые окна, но стекло было таким толстым, что оно скорее задерживало солнечный свет, чем пропускало его. Всё было выцветшим и пыльным. Две статуи (другие забытые святые?) стояли по обе стороны растрескавшейся, сломанной купели. В воздухе стоял едва заметный запах сырости. Легко было поверить, что сюда никто не заходил больше пятидесяти лет. Алекс кашлянул и прислушался к уходящему наверх звуку. В зале стояла полная тишина, никакого очевидного пути вперёд видно не было. Позади улица, впереди – прочная стена. Но затем Джулия Ротман пересекла зал, стуча каблуками по каменному полу.

Её движение, похоже, стало каким-то сигналом. Послышалось громкое жужжание, и включились целые ряды дуговых ламп, спрятанных в потолке и стенах. Лучи яркого белого света осветили её со всех направлений. В это же время беззвучно, одна за другой, открылись пять панелей. Они были частью стены, встроены в неё, замаскированы под обычные кирпичи, но сейчас Алекс увидел, что они сделаны из стали. Из открывшегося помещения тоже били яркие лучи, а с ними – звуки шагов, работы машин, лихорадочной активности.

– Добро пожаловать в «Незримый меч», – объявила миссис Ротман, и в этот момент Алекс понял, зачем она сюда его привезла. Она очень гордилась своей выдумкой и не могла скрыть удовольствия в голосе. Она хотела, чтобы он увидел всё своими глазами.

Алекс прошёл в открывшуюся потайную дверь и увидел сцену, которую ни за что не забудет.

То была классическая церковь, подобно монастырю на Малагосто. Скорпии, похоже, нравилось прятаться под маской религии. Пол был выложен чёрно-белой плиткой. Алекс увидел витражные окна, резной деревянный амвон, даже несколько старых скамей. К одной стене жались останки органа, но некоторые трубы были сломаны, некоторые вообще отсутствовали – на этом инструменте уже явно никто и никогда не сыграет. Над головой изгибался купол, расписанный изображениями святых – мужчин и женщин, державших разные предметы, с которыми больше всего ассоциировались: мебель, обувь, библиотечные книги, буханки хлеба. Всех этих забытых святых запечатлел на огромной картине забытый художник.

Церковь была наполнена электронными приборами: компьютерами, мониторами, прожекторами, различными переключателями и рычагами; здесь всё это выглядело удивительно неуместным. По обе стороны зала построили стальные платформы, на которых стояла вооружённая охрана. В операции участвовали двадцать или тридцать человек, по крайней мере половина была вооружена автоматами. Пока Алекс рассматривал всё это, из колонок, развешанных по стенам, раздался голос.

– Шесть минут до запуска. Шесть минут, обратный отсчёт продолжается…

Алекс понял, что добрался до самого центра паутины. Даже не задумываясь, он провёл языком по нёбу и нажал на кнопку, которую Смитерс установил на брекеты. Марк Келлнер, пиарщик премьер-министра, снова всё перепутал. Скорпия не устанавливала терагерцовые излучатели на высокие здания.

Она установила их на воздушный шар.

Шесть человек в чёрных комбинезонах накачивали его воздухом. Места на полу было много, а купол располагался на высоте шестиэтажного дома. Воздушный шар был раскрашен в голубой и белый цвета. Поднявшись в воздух, он полностью сольётся с небом. Но как он поднимется в воздух? Церковь же полностью закрыта куполом. Тем не менее, план явно состоял именно в этом. Под воздушным шаром располагалась прочная рамка с прикреплённой к ней горелкой, а под ней – платформа площадью примерно двадцать квадратных метров. Воздушный шар выглядел до странности старомодным, словно сошёл со страниц викторианского приключенческого романа. Платформа, с другой стороны, была суперсовременной – из какого-то лёгкого пластика, с низкими перилами, которые защищали установленное на неё оборудование.