Скромница для злодея

Корабельный груз вынесли аккуратно, по прямой длинной дорожке, образовавшейся, когда отсюда убрали глыбы льда. Дорожка вела в центр хранилища, туда, где всего несколько часов назад громоздились бочонки, ящики, бочки и коробки, сейчас находившиеся на пути к своим местам назначения, рассыпанным по всей Британии.

Будь все проклято, если Фелисити Фэрклот не зашагала прямо по этой дорожке, словно ее ждали на чаепитие в центре лабиринта. Она крикнула, оглянувшись:

– Интересно, а что я найду внутри льда?

Он шел следом.

Нет. Он шел за светом. Не за девушкой.

Ему плевать, что с этой девушкой случится. Пусть исследует хранилище как пожелает. Пусть отморозит себе руки и ноги, если задержится тут надолго.

– Еще лед, – ответил он, когда она добралась до центра хранилища.

– Я в этом не так уж уверена.

Свет пропал, когда Фелисити завернула за угол и исчезла из вида. Сзади к Дьяволу поползла темнота. Он сделал глубокий вдох, впившись взглядом в призрачные очертания ее головы и плеч надо льдом… но и они исчезли, пропали из вида. Она наверняка поскользнулась на влажном склоне хранилища – вот в чем опасность работы со льдом.

– Осторожнее, – предупредил он, ускоряя шаг, повернул к опустевшей середине помещения и обнаружил ее, присевшую на корточки, держащую перед собой фонарь с мастерством мусорщика, ищущего сокровище в Темзе во время отлива.

Она подняла на него глаза.

– Тут ничего нет.

Он выдохнул.

– Нет.

– Ничего, кроме следов того, что было тут раньше, – с кривой усмешкой сказала девушка и показала: – Тут стояла тяжелая коробка. – Повернулась в другую сторону. – А тут что-то вроде бочонка.

Его брови взлетели вверх.

– На Боу-стрит определенно не хватает вашей розыскной интуиции.

Ее улыбка сделалась шире.

– Возможно, я загляну к ним по пути домой. Что здесь было?

– Лед.

– Хммм, – протянула она. – Подозреваю, это было спиртное. И я скажу вам, что еще…

Он скрестил руки на груди и сухо отозвался:

– Ну давайте.

Она торжествующе указала на него пальцем.

– Я подозреваю, это было что-то, попавшее в страну тайно, чтобы избежать уплаты налогов.

Она так гордилась собой, что он едва не сказал ей, что это был американский бурбон. Он едва не совершил множество поступков.

Едва не поднял ее на ноги и не сцеловал с губ все детективные догадки.

Едва.

Вместо всего этого Дьявол потер руки и подул на них.

– Превосходные умозаключения, миледи. Но здесь чертовски холодно, поэтому давайте вернемся назад, где вы сможете произвести гражданский арест по обвинениям, доказательств которых у вас нет.

– Вот взяли бы и надели пальто, – отмахнулась Фелисити и снова подошла к стене льда. – А что вы делаете с этим льдом?

– Отправляем в Лондон. В жилые дома, мясные лавки, кондитерские, рестораны. А мое пальто надели вы.

– И отдать его мне было очень мило с вашей стороны, – ответила она. – А что, жилета у вас нет?

– Мы получаем неплохой доход от торговли льдом, иначе бы этим не занимались, – сказал он. – Обычно я не наряжаюсь для физического труда.

– Я заметила, – бросила Фелисити, и Дьявол мгновенно переключился на ее тихий, низкий голос.

– Вы заметили.

– Это было поистине неприлично, – произнесла девушка голосом куда более громким, словно оборонялась. – Не знаю, как я могла этого не заметить.

Он приблизился к ней, не в силах удержаться, и она попятилась, упершись спиной в стену льда. Прижала к ней ладонь и тут же отдернула, ощутив холод.

– Осторожнее, – сказал Дьявол.

– Беспокоитесь, что я замерзну?

Он сказал ей правду:

– Беспокоюсь, что вы его растопите.

Она вскинула бровь.

– Вы забываете, что я еще не научилась становиться пламенем.

Даже ради спасения собственной жизни Дьявол не смог бы сказать, почему он все это не прекратил. Почему не забрал у нее фонарь и не увел ее оттуда.

– Вы и это ваше желание сжечь дотла всех нас, Фелисити Фэрклот! Вы ужасно опасны.

– Только не для вас, – чуть слышно произнесла она. Он шагнул к ней еще ближе, словно шел на зов сирены. – Вы никогда не приближаетесь настолько, чтобы сгореть.

Он был уже достаточно близко.

– В таком случае вам лучше нацелиться на другого.

«Нет. Нацелься на меня».

«Мы сможем сгореть вместе».

Он подошел так близко, что мог бы прикоснуться к ней.

– Так вы меня научите?

«Все, что угодно. Я сделаю для тебя все, что угодно, только попроси».

– Покажете мне, как заставить мужчин меня обожать.

Господи, какое искушение! Она и есть искушение в чистом виде.

«Если Эван будет ее обожать, он пострадает куда сильнее, когда ты ее отнимешь. Если он будет охвачен страстью, ты накажешь его гораздо страшнее».

Однако это не все. Существует еще и Фелисити. И если она позволит себе испытывать страсть к Эвану, то окажется не только обесчещенной. Она будет полностью растоптана.

Она станет жертвой этой войны, что тянется несколько десятилетий; войны, к которой не имеет никакого отношения. Она будет ранена в самое сердце; его план этого не предусматривает.

«Дерьмо собачье. Именно в этом и заключается план».