Сквозь тьму

На следующий день - во всяком случае, он думал, что это был следующий день, но из-за волнений время тоже иногда замедлялось - к нему пришел посетитель, которого он не ожидал увидеть. Лагоанский офицер все еще казался абсурдно молодым, чтобы носить значки аколонела. “Peixoto!” Сказал Фернао. “Собираешься снова отправить меня обратно на австралийский континент?"

“Если ты достаточно здоров, и если королевство нуждается в тебе, я сделаю это в мгновение ока”, - ответил молодой полковник. “Или я пойду сам, или я пошлю рыбака, или я сделаю все, что, по моему мнению, нужно сделать, или мое начальство прикажет мне это сделать. Это моя работа. Но я действительно хотел сказать, что сожалею о том, что тебе было больно, и я рад, что ты идешь на поправку ”.

Он говорил серьезно. Фернао мог видеть это. Эта очевидная искренность помогла некоторым - но только некоторым. “Мне жаль, что я тоже пострадал”, - ответил маг, “и починка...” Он остановился. Пейшото не проходил через это. Как он мог понять?

“Я знаю”, - сочувственно сказал Пейшото. Фернао не встал с кровати, чтобы размозжить ему голову, но только потому, что не мог. Что знал Пейшото? Что он мог знать? Затем офицер расстегнул несколько верхних пуговиц своей туники, достаточно, чтобы Фернао увидел края нескольких отвратительных шрамов. Гнев Фернао утих. Он не мог догадаться, как Пейшото получил эти раны, но солдат действительно знал кое-что о боли.

“Я надеюсь, ты сможешь уберечь меня от земель Людей Льда, когда я снова встану на ноги”, - сказал Фернао. Снова на ногах! Каким далеким это казалось. “У меня есть кое-что еще на уме, кое-что, где я мог бы лучше служить королевству”.

“А?” Полковник Пейшото приподнял бровь почти так же элегантно, как если бы он был альгарвейцем. “И это так?”

Судя по его тону, он не думал, что это может быть важно, что бы это ни было. Ему не терпелось отправить Фернао обратно на австралийский континент; маг мог видеть так много. Но Фернао сказал: “Куусаманцы знают о теоретическом колдовстве кое-что, чего не знаем мы. Я не уверен, что это такое - одна из причин, по которой я не уверен, заключается в том, что они проделали такую хорошую работу по сохранению этого в секрете. Они бы не стали этого делать, если бы это не было важно ”.

Пейшото поджал губы, затем медленно кивнул. “Да”, - сказал он в конце концов. “Я кое-что знаю об этом, хотя и не подробности, которые меня не касаются. Что ж, если Гроссмейстер Гильдии согласен, что ты должен это сделать, я сомневаюсь, что кто-нибудь из армии его Величества поссорится с ним.”

Гроссмейстер Пиньеро уже посещал Фернао пару раз.Маг решил убедиться, что гроссмейстер знает, чего он хочет.Пиньеро тоже думал, что это важно; он не послал бы Фернао к Куусамото, чтобы попытаться узнать об этом, если бы тот этого не сделал. И разве Пиньеро не сказал, что ушел сам? Фернао подумал, что да, но он был слишком ошеломлен и одурманен наркотиками, чтобы доверять своей памяти. Если бы он мог больше никогда не есть жареное верблюжье мясо ... он бы не проронил ни слезинки.

Пейшото задумчиво продолжил: “И ты можешь понадобиться здесь, чтобы помочь Сетубалу противостоять магии альгарвейцев. Мы отразили одно из их нападений, когда разгромили лагерь пленников возле Дукстаса. Ты знаешь об этом?”

“Я кое-что слышал, пару раз я был полностью среди присутствующих”, - ответил Фернао.

“Это могло быть очень плохо. Они могли бы служить Сетубалу так же, как они служили Илихарме прошлой зимой”, - сказал Пейшото. “На этот раз мы пронюхали об этом и остановили их прежде, чем они смогли как следует тронуться с места. Но кто знает, повезет нам или плохо в следующий раз?”

Фернао знал все о невезении, знал больше, чем когда-либо хотел узнать. Прежде чем он смог ответить Пейшото, в палату вошел врач в белой тунике и килте. “Время для вашей следующей процедуры”, - весело сказал он, жестом показывая полковнику, чтобы тот уходил. Пейшото ушел, помахав Фернао на прощание. Маг едва ли заметил. Он хмуро смотрел на врача. Почему сукин сын не должен был казаться веселым? С ним ведь ничего не должно было случиться.

Двое санитаров перенесли Фернао с кровати на носилки. Они были хорошо натренированы и нежны; он вскрикнул только один раз. Это побило его рекорд; он еще ни разу не был обращен без хотя бы одного вопля боли. Он спустился по коридору в чистую белую комнату с каким-то колдовским устройством, напоминающим не что иное, как большой ящик для отдыха. Заклинание, питающее его, не было похоже на то, благодаря которому бараньи отбивные оставались свежими в его квартире, но и не было далеко удалено.

Оба санитара и врач надели резиновые перчатки длиной до лука, покрытые серебряной фольгой, чтобы защититься от воздействия заклинания. Затем люди, которые принесли его сюда, подняли его еще раз и положили в ящик.