Сквозь тьму

Будь ты проклята, Краста, подумал он, глядя на плохо оштукатуренный потолок дешевой квартиры, которую нашли для него нерегулярные войска в Вентспилсе. Если бы не его сестра, откуда бы этот проклятый Лурканио узнал, что нужно охотиться за ним? Он надеялся, что с Меркелой все в порядке, с Меркелой и ребенком, которого она носит. Надежда была всем, что он мог сделать. Он не осмеливался отправить ей даже самое безобидное письмо, чтобы какой-нибудь гарвийский маг не воспользовался им, чтобы выследить его.

Здесь, в Вентспилсе, он чувствовал себя подвешенным между двух огней. В Приекуле он был столичным жителем, человеком большого города, который наслаждался всем, что он мог предложить. На ферме, даже в Павилосте, он научился находить более простые удовольствия: хороший урожай фасоли в саду, вызывающая зависть всех соседей курица, кружка эля после тяжелого рабочего дня.И он узнал разницу между удовольствием и любовью, различие, которое он никогда не удосуживался провести в Приекуле.

У него не было работы в Вентспилсе, пока нет. Здесь у него не было друзей, только горстка знакомых среди нерегулярных войск, которые устроили его на квартиру. А Вентспилс, к востоку от Приекуле, должен был быть самым скучным городом в Валмиере. Если бы это было не так, он пожалел бы то место, которое было.

Через некоторое время пяление в потолок грозило свести его с ума.Он встал и надел куртку, которую ему дали нерегулярные солдаты взамен овчинной куртки, которую он привез с фермы. Пальто с широкими лацканами давно вышло бы из моды в Приекуле, но он видел здесь множество людей, одетых в такую же не стильную одежду и даже демонстрирующих ее. Он также надел широкополую фетровую шляпу и пожелал иметь такую же с ушами, как у ункерлантцев.

На улицах было мало людей. Ледяной дождь прекратился пару часов назад, но повсюду был ослепительный лед, сверкающий и опасный. Городские рабочие должны были рассыпать соль, чтобы растопить ее и обеспечить лучшую опору, но где они были? Нигде, чего Скарну не мог видеть. Он поскользнулся, и ему пришлось ухватиться за фонарный столб, чтобы не упасть.

Пара альгарвейских солдат в подкованных сапогах смеялись над ним.Они без проблем держались на ногах. “Надеюсь, тебя отправят в Ункерлант”, - пробормотал он. “Я надеюсь, что твои пальцы замерзнут, почернеют и отвалятся”. Однако он позаботился о том, чтобы рыжеволосые его не услышали. Они могли бы говорить по-валмиерски. Он не рисковал понапрасну.

Продавец газетных листков выкрикивал свой товар, и, без сомнения, кричал еще громче, чтобы не стучали зубы. “Еще одна альгарвийская победа к северу от Зулингена!” - проревел он, его дыхание вырывалось паром при каждом слове. “Варварские орды Кингсвеммеля в смятении отступили!”

От смеха Скарну изо рта и носа у него тоже повалил дым. Люди Мезенцио были хорошими лжецами, но недостаточно хорошими. Они, предположительно, давным-давно выиграли все сражения к северу от Зулингена. Почему они сражались там снова, если у них не было неприятностей?

Но сколько людей заметили бы это? Скольких людей заботило бы, если бы они заметили? Альгарвейцы должны были выиграть войну, не так ли? Конечно, они заметили. Они победили Валмиеру. Это означало, что они должны были победить всех, кроме них. Если бы они не победили всех остальных, как мог бы валмирец спокойно спать после того, как лег на спину, чтобы подставить свое горло завоевателям ... или лег на спину, чтобы обнажить что-то еще?

Krasta. Иногда Карну хотелось убить свою сестру. Иногда ему хотелось вбить немного здравого смысла в ее глупую голову. Он вздохнул. Кто-то должен был попробовать это много лет назад. Скорее всего, сделать это сейчас, чем нет. Иногда ему просто хотелось сесть рядом с ней и спросить ее, почему.

Потому что мне так захотелось. Он мог слышать ее голос в своем сознании. Она не стала бы думать дальше этого.Он знал ее слишком хорошо. Она бы тоже не стала много думать о том, чтобы предать его гарвийскому полковнику, которому отдалась сама. Скарну догадался бы, что это ниже ее достоинства, но, очевидно, он ошибался.

Он прошел мимо продавца газетных листов, резко покачав головой, когда парень помахал перед ним листом, пытаясь соблазнить его купить. Мужчина даже не мог проклясть его, потому что в другой раз он мог выложить пару медяков. Продавец мог только покачать головой и продолжать выкрикивать новости в надежде, что кто-нибудь еще захочет их прочитать.

Через полквартала дальше перед ювелирной лавкой стоял нищий.Несмотря на то, что ему не могло быть больше двенадцати лет, место было настолько же его, насколько магазин, полный безделушек, принадлежал ювелиру. Он уже прогнал двух взрослых мужчин, одного за другим, чтобы сохранить это. Плакат возле его маленькой жестяной кружки гласил: "МОЙ ОТЕЦ ТАК И НЕ ВЕРНУЛСЯ ДОМОЙ С ВОЙНЫ". ПОЖАЛУЙСТА, ПОМОГИТЕ.