Слабое звено (СИ)

Перед тем, как лечь в холодильник, Ленар прилепил на переборку очередной лист горючей бумаги, на котором написал подробные инструкции, что делать, если случится что-то плохое, и ей потребуется досрочно разбудить кого-то из экипажа. Она и сама прекрасно знала, как производить экстренное прерывание криостаза, но Ленар слишком долго с ней работал, чтобы полностью положиться на ее самостоятельность. Ложась в капсулу, он начал настаивать на том, чтобы она постоянно носила при себе две ампулы с местным анестетиком.

— Зачем? — задала она резонный вопрос.

— Потому что если ты где-то на третьей палубе умудришься переломать себе обе ноги, без анестетика тебе будет чертовски трудно карабкаться на первую палубу, — дал он едкий ответ, заставив ее вообразить не самые приятные картины, после чего о чем-то задумался и добавил, — Пожалуй, жгут тебе тоже лучше держать при себе.

— Может, мне сразу фельдшера разбудить?

Он ничего не ответил, но Ирма и без лишних слов догадалась, о чем он думает, и пообещала носить при себе анестетик, жгут и средство от кашля. Она чувствовала себя младенцем, которого родители с неохотой оставляют одного на время короткого отъезда, и утешала себя тем, что такое отношение к себе она более чем заслужила.

И вот Ленар погрузился в криостаз.

Наблюдать за тем, как его капсула закрывается, было равносильно наблюдать за тем, как хоронят близкого человека. Параллель была не случайна, потому что в криостазе человек действительно умирает. За несколько мгновений до того, как его тело остужается до сверхнизких температур, система жизнеобеспечения накачивает его препаратами, облегчающими заморозку, заполняет капсулу криостазовым гелем, а затем полностью обездвиживает его тело, останавливая сердце и дыхание. Тот, кто назовет такое состояние смертью, едва ли ошибется.

Все в радиусе нескольких световых лет умерли, и Ирма осталась одна.

На буксире не сильно развито такое понятие как личное пространство, и уединиться по-настоящему человек мог лишь в «гальюне». Спали все в одном помещении, мылись в соседних душевых кабинках, переодевались за тонкой ширмой, ели за одним столом. В общем, всеми силами привыкали к обществу друг друга. Это отдаленно напоминало семейную жизнь, и со временем никто даже помыслить не смел, что однажды весь корабль будет исключительно в его распоряжении. Когда это все же произошло, Ирма будто бы физически ощутила всю необъятность вселенной. Для человека, который давно привык все делить со своими сослуживцами, резко оказаться в одиночестве было подобно переходу из очень горячей сауны под ледяной душ. Первые несколько минут человек испытывает облегчение, и даже наслаждается тем, как вода забирает из его тела лишнее тепло, но затем он понимает, что эта вода слишком холодная, и если он немедленно не вылезет из душа, то заработает простуду, гипотермию и смерть.

Стадия наслаждения продолжалась у Ирмы меньше суток.

Проснувшись на следующее утро, приняв душ без занавесок, одевшись без ширмы и позавтракав в одиночестве, она спустилась на третью палубу, подкормила растения и с ужасом осознала, что на этом работа закончилась. Казалось, что можно радоваться возможности отдохнуть, но как можно отдыхать, когда отдыхать не от чего? На некоторое время она застыла в ступоре, пытаясь понять, что делать дальше, и не придумала ничего лучше, чем подняться в лазарет и распихать по своим карманам две ампулы с анестетиком, шприц и жгут. Работа снова закончилась, а в ее теле кипела энергия, которую некуда было деть. Заметив на полу высохшую каплю крови, она вспомнила колено, которое рассек себе Ленар при неосторожном контакте с острым краем срезанной дюралевой заплатки. Еще вчера она лично зашивала ему рану и очень гордилась тем, как хорошо у нее получились первые три хирургических шва в ее жизни, наложенные на живого человека.

Она понимала, что со стороны это выглядит немного абсурдно, но осудить ее все равно было некому, поэтому она вытащила из шкафчика с одеждой капитанские брюки, отстирала их от крови за двадцать минут, высушила за пять минут при помощи трюка со шлюзом и вакуумной средой, и заштопала дырку на колене за три минуты при помощи космической нитки и космической иголки.

Ленар точно будет доволен, решила она, рассматривая аккуратный шов, и работа снова закончилась.

У корабля на ближайшие полгода была одна единственная задача — работать двигателями в сторону вектора движения, и корабль прекрасно справлялся с этой работой самостоятельно. От человека же не требовалось ничего. Ирма была лишней, бесполезной, никому не нужной и лишенной смысла жизни. Она бесцельно бродила по кораблю, заглядывая в каждый угол, и иногда заходила на склад, чтобы справиться о состоянии ее подопечных. Ее подопечные прекрасно росли без посторонней помощи, требуя к себе внимание лишь три раза в сутки.

Под вечер второго дня она сдалась.