Славянская спарта

«Роста, дорогой, пока не выростешь; когда выростешь, проси меня у отца, только принеси мн въ подарокъ яблочко — турску главу на верх оштра колца» (голову турка на острі вола), обращается къ своему будущему жениху въ старой народной псн черногорская двушка.

Конечно, новые государственные порядки Черногоріи, новыя, гораздо боле благопріятныя, политическія обстоятельства ея, наконецъ, школьное образованіе, начинающее понемногу проникать даже въ горныя деревни, — все это сильно повліяло на черногорскую женщину, на ея образъ жизни и характеръ, — и, нсколько подорвавъ въ ней прежнія эпическія доблести, сдлало ее боле мягкою и мирною. Но существенныя условія прежняго быта ея еще далеко не упразднились новыми теченьями исторіи, и во всемъ существенномъ она еще остается тою же черногоркою народныхъ псней и разсказовъ.

* * *

Пока Божо кормилъ лошадей и самъ отдыхалъ сладкимъ сномъ, мы съ женою бродили по селу и живописнымъ окрестностямъ его, любуясь на обступавшія насъ со всхъ сторонъ горы. Въ Богетичахъ выстроена хорошая каменная церковь, совсмъ на русскій образецъ, кажется, уже княземъ Николаемъ. Она была заперта, но положеніе ея очень эффектно, на выступ скалы, господствующей надъ долиною, такъ что съ ея террасы самый лучшій видъ на окрестности. Ярко цвтущіе кусты гранатника пробиваются здсь въ обиліи сквозь известковую почву.

Странное дло, сколько времени мы странствуемъ по берегамъ Адріатики и по Балканскому полуострову, и куда ни прідемъ, везд насъ встрчаетъ своими кроваво-красными, огнемъ пылающими цвтами этотъ вчно, кажется, цвтущій кустарникъ, «купина неопалимая» своего рода.

Чтобы не терять потомъ нсколькихъ часовъ на розыски, мы заране заказали Джюро нанять намъ ко времени нашего возвращенія изъ Никшича верховыхъ лошадей для поздки въ Острогъ, куда не могутъ ходить экипажи, и когда Божо, достаточно выспавшись, соблаговолилъ, наконецъ, подкатить коляску къ кафан,- отправились въ дальнйшій путь.

XII Никитичъ и Дужское ущелье

Отъ Богетича дорога круто поднимается въ гору и вьется безконечною улиткою, чтобы обмануть трудно одолимую крутизну. Горы кругомъ надвигаются тсно и грозно, сухія, голыя, одна громада на другой; рдкая поросль колючихъ деревьевъ мало смягчаетъ суровое впечатлніе. Изъ пропастей, гуще заросшихъ зеленью, торчатъ угловатые срые утесы, словно окаменвшіе сказочные великаны; надъ головой поднимаются, уходя подъ облака, отвсныя стны. Мы лземъ на какой-то могучій черный хребетъ, отрогъ того славнаго Дурмитора, которымъ полны древнія былины Черногоріи, и который тотчасъ же вправо отъ насъ. Дурмиторъ — старйшій и высочайшій изъ горныхъ великановъ Черногоріи — соперничаетъ только съ Комомъ, такою же прославленною въ народныхъ псняхъ историческою горою, охраняющею теперь восточные рубежи Васоевичей отъ турецкой Албаніи, а когда-то стоявшей въ середин сербскаго царства.

Слва отъ дороги, высоко надъ нами, рисуется на самомъ гребн перевала грубо сложенный изъ камней обелискъ. Этотъ циклопическій памятникъ, издалека видный и при подъем изъ Зетской долины, и при възд отъ Никшича, — недавно еще краснорчиво говорилъ всякому прохожему и прозжему, что тутъ рубежъ вольной Черногоріи, за который врагу можно переступить только по собственнымъ трупамъ своимъ. Напрягаютъ свои утомленныя силы бдныя наши лошади и, тяжко дыша, вс въ поту, дрожа ногами, останавливаются на вершин перевала. Зеты уже боле не видно, ущелье кончилось, — подъ ногами нашими широко и глубоко внизу распахнулась круглая, какъ блюдо, просторная равнина Никшича, обставленная кольцомъ высокихъ горъ. Это уже Герцеговина, а не Черногорія, но Герцеговина, присоединенная къ Черногоріи нашими настояніями по берлинскому трактату, вмст съ равниной Подгорицы и Служа, вмст съ Антивари и Ульциномъ.

Это тоже одна изъ житницъ Черной-Горы, вся полная теперь жизни, кишащая полями кукурузы, картофеля, ржи, табачными плантаціями, стадами скота, работающимъ народомъ; подножія ея горъ усяны многочисленными хуторками и деревнями.

Нельзя не порадоваться за Черногорію, что ей удалось прирзать къ грозному величію своихъ безплодныхъ горъ хотя эти небольшія доходныя низины, сдлавшіяся теперь самыми драгоцнными жемчужинами ея.

Блая лента шоссе, только-что обсаженная молодою акаціею, прямо какъ стрла прорзаетъ эту зеленую равнину, убгая въ Никшичъ. Зета, пропавшая на нсколько часовъ подъ массивами горнаго хребта, опять здсь появляется, наливая цлая озера по впадинамъ низины. Тутъ собственно и есть ея «поноры», въ которыя она таинственно проваливается, или, врне, ныряетъ, чтобы вынырнуть потомъ, посл нсколькихъ верстъ подземнаго теченія, въ долин Блопавличей и Пинеровъ.