Читаем Славянские сказки полностью

Охотник остановился и, обернувшись, стал разглядывать дорожку, по которой прошел. Боже милостливы! Все это были змеи, большие и малые, которые, свернувшись клубком, так плотно лежали одна возле другой, что походили на один сплошной зеленый ковер. По краям этого ковра торчали змеиные головы с высунутыми языками. Пол и своды пещеры кишели змеями.

Охотник чуть не потерял рассудка от страха!

Заметив это, царская дочь принялась его успокаивать, говоря, чтобы он смело ступал по змеям, что они ему не сделают никакого вреда. Охотник ободрился и пошел за своею спутницею дальше.

Долго они шли, никого не встречая, кроме страшных змей. Но вот вдали блеснул яркий свет и в середине его обрисовались очертания здания. Это и был очаг света, озарявшего все пространное подземелье.

— Чей же это дворец? — спросил охотник, глядя с восхищением на величественное здание.

— Это дворец моего отца, змеиного царя, — ответила змея. — Мы сейчас там будем. Слушай внимательно, что я тебе скажу. Когда я сообщу родителю, в какой опасности я находилась и как ты меня спас, он будет предлагать тебе серебро, золото и драгоценные камни, но ты ничего этого не бери. Это слишком малая награда за твою услугу. Требуй волшебный перстень, который у него под языком.

— А на что мне этот перстень? — спросил охотник.

— Когда ты его получишь, я скажу тебе, в чем его сила. Но прежде чем получить, ты немало помучишься с отцом. Он будет говорить, что у него перстня нет, что он потерян или что тебя обманули, и будет тебе предлагать все свои сокровища, но ты стой на своем. И если ты ничего не добьешься, я пущу в ход хитрость и лукавство.

Охотник обещался все исполнить, и они двинулись ко дворцу между двумя рядами огромных змей, которые мирно кивали головами, приветствуя царскую дочь.

Наконец они вошли во дворец воротами, сплетенными из змей, и вступили в царскую палату — дочь змеиного царя впереди, а за нею охотник.

В палате было множество больших змей, но охотник уже пригляделся к ним. Все внимание его было поглощено змеем колоссальных размеров, который лежал, свернувшись кольцом на возвышении наподобие трона. Увидав вошедших, змей поднял голову, увенчанную короной, осыпанной бриллиантами, и окинул охотника пронзительным взглядом.

— Дорогой отец, — проговорила дочь змеиного царя, подползая к трону. — Ты, кажется, удивляешься, что я привела сюда этого человека, но когда ты узнаешь, какую он оказал мне услугу, то убедишься, что это не враг нам, а друг.

— Так рассказывай, дорогая дочь, — возразил змеиный царь, — я не сомневаюсь, что этот человек оказал тебе большую услугу, иначе ты не привела бы его в змеиное царство, где никогда, ни одной твари, кроме змей, не бывало. Не мучь же меня и расскажи, чем угодил тебе этот человек и зачем ты его сюда привела.

Дочь змеиного царя начала рассказывать все по порядку: как она в это утро выползла на поляну, позабыв взять с собой два отравленных зуба; как она, обвившись вокруг куста, стала греться на солнышке и как в это время бросился на нее их прирожденный неприятель, олень, и стал наносить ей жестокие удары рогами. Она была лишена возможности обороняться, и если бы Бог не послал этого охотника-избавителя, то она, наверное, была бы убита.

— Теперь ты знаешь, дорогой отец, в какой опасности находилась твоя дочь. Не сомневаюсь, что ты пожелаешь по-царски наградить моего избавителя, потому я и привела его.

— Благодарю тебя за спасение моей дочери, — сказал змеиный царь, кивая головою. — Проси, чего хочешь, и я дам тебе, если это в моей власти. Беру в свидетели всех вельмож моих, здесь присутствующих.

— Светлый царь змеиный, — отвечал охотник. — Я ничего другого не желаю, кроме перстня из-под твоего языка.

— А кто тебе сказал про этот перстень? Признавайся, ты сказала? — гневно крикнул змеиный царь, обращаясь к дочери.

Потом, окинув взглядом своих вельмож, огромных змей, которые свернулись клубком, мирно слушали разговор, змеиный царь спросил:

— Что заслужил человек, который узнал тайну перстня?

— Смерть! — отвечали змеи.

— Жесточайшую смерть! — подтвердил змеиный царь. — Гляди, негодная, что ты натворила! — обратился он к дочери.

— Дорогой отец! Ты дал этому человеку свое царское слово перед всеми твоими вельможами, что даруешь ему все, чего бы он ни пожелал. Теперь спрашиваю тебя я, твоя дочь, можешь ли ты нарушить царское слово?

— Дочь моя! Дочь моя! — воскликнул змеиный царь. — Зачем ты выдала тайну, которую не знает никто на земле? Когда я дал слово этому человеку, я не знал, что ему известна наша тайна. Я не могу сдержать слово.

— А почему же, дорогой отец? — спросила царская дочь.

— А потому, что у меня нет перстня. Сегодня утром он пропал.

— Тогда пошли змею Всезнайку в мышиное царство. Она найдет перстень. Негде ему больше быть.

— Не дам перстня! — гневно крикнул змеиный царь. — Пусть просит чего-нибудь другого. Ничего не пожалею.

Царская дочь залилась слезами.

Перейти на страницу:

Похожие книги

На пути
На пути

«Католичество остается осью западной истории… — писал Н. Бердяев. — Оно вынесло все испытания: и Возрождение, и Реформацию, и все еретические и сектантские движения, и все революции… Даже неверующие должны признать, что в этой исключительной силе католичества скрывается какая-то тайна, рационально необъяснимая». Приблизиться к этой тайне попытался французский писатель Ж. К. Гюисманс (1848–1907) во второй части своей знаменитой трилогии — романе «На пути» (1895). Книга, ставшая своеобразной эстетической апологией католицизма, относится к «религиозному» периоду в творчестве автора и является до известной степени произведением автобиографическим — впрочем, как и первая ее часть (роман «Без дна» — Энигма, 2006). В романе нашли отражение духовные искания писателя, разочаровавшегося в профанном оккультизме конца XIX в. и мучительно пытающегося обрести себя на стезе канонического католицизма. Однако и на этом, казалось бы, бесконечно далеком от прежнего, «сатанинского», пути воцерковления отчаявшийся герой убеждается, сколь глубока пропасть, разделяющая аскетическое, устремленное к небесам средневековое христианство и приспособившуюся к мирскому позитивизму и рационализму современную Римско-католическую Церковь с ее меркантильным, предавшим апостольские заветы клиром.Художественная ткань романа весьма сложна: тут и экскурсы в историю монашеских орденов с их уставами и сложными иерархическими отношениями, и многочисленные скрытые и явные цитаты из трудов Отцов Церкви и средневековых хронистов, и размышления о католической литургике и религиозном символизме, и скрупулезный анализ церковной музыки, живописи и архитектуры. Представленная в романе широкая панорама христианской мистики и различных, часто противоречивых религиозных течений потребовала обстоятельной вступительной статьи и детальных комментариев, при составлении которых редакция решила не ограничиваться сухими лапидарными сведениями о тех или иных исторических лицах, а отдать предпочтение миниатюрным, подчас почти художественным агиографическим статьям. В приложении представлены фрагменты из работ св. Хуана де ла Крус, подчеркивающими мистический акцент романа.«"На пути" — самая интересная книга Гюисманса… — отмечал Н. Бердяев. — Никто еще не проникал так в литургические красоты католичества, не истолковывал так готики. Одно это делает Гюисманса большим писателем».

Антон Павлович Чехов , Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк , Жорис-Карл Гюисманс

Сказки народов мира / Проза / Классическая проза / Русская классическая проза