След механической обезьяны

– Зря, потому что все лежит на поверхности. Он проводил его до дома Протасова. И вот в конце приписка: агент уверен, это была переодетая женщина.

– Это ему, скорее всего, показалось…

– Штатному агенту и этого не показалось! – мотнул головой фон Шпинне. – И еще вопрос: почему один агент незнакомца потерял, а второй – нет?

– Сказать трудно… – начал Кочкин, но Фома Фомич резким взмахом руки остановил его.

– Нет! Легко. Он просто не хотел никуда идти, вот и все! Знает, жалованье все равно получит, пойдет или не пойдет. Нужны учения, без них никуда…

– Они для всех? – спросил, хитро глядя на фон Шпинне, Меркурий.

– Конечно!

– Но мы ведь будем знать, где собака, а это значит, у нас преимущество…

– У нас всегда должны быть преимущества! – бросил полковник и тут же добавил: – Мы проведем учения по справедливости. Все будут искать, кроме меня.

– Это нечестно! – возмущенно выкрикнул Кочкин.

– Хорошо, давай сделаем честно, я освобожу тебя от учений…

– За что такая милость?

– Ну, ты же, если на тебя пристально глянуть, не зажирел, да и с дисциплиной у тебя хорошо. Одного только понять не можешь, что личная дисциплина должна плавно перетекать в коллективную. И за этим нужно следить, а ты не следишь. Вот в чем проблема!

– Да как за ними уследишь? – протянул Кочкин.

– Слышу в твоем голосе усталость и разочарование, но согласиться с тобой не могу, уследить можно и нужно.

– А если все агенты разбегутся от такой дисциплины?

– Пусть бегут! Зачем они нужны, если на них положиться нельзя. И потом, они же молодых портят, тех, что за ними приходят. Может, новенький и работал бы исправно, так ведь они его на смех: «Ты что делаешь? Какой дурак за кем-то ночами следит? Ты иди домой да спать ложись, а утром раненько встанешь, и снова на пост». И вот это является их основным воспитанием. Можешь голову себе расшибить, как надо делать, а они все равно будут поступать так, как им подскажут старшие товарищи. Помнишь Савраскина Ивана? Вот агент был! А как помер, так и пошла эта чехарда, кого ни возьмем на службу, все портятся. Еще первые месяцы туда-сюда, а потом полная апатия. А отчего это знаешь?

– Ну?

– Где-то завелся у нас такой агент, который всех отравляет. Поселяет в их душах и сердцах нежелание работать. Уверяет, что все и так уладится, не надо стараться. Жалованье капает и без старания.

– Значит, надо тех, кто хорошо работает, как-то поощрять… – предложил Кочкин.

– Верно! За счет тех, кто работает плохо. Такого отношения к делу, – начальник сыскной снова тряхнул бумажками, – я терпеть не намерен. Если бы за домом Новоароновского следил всего один агент, штатный, мы бы ничего не знали, за исключением того, что кто-то приходил. Вот давай мне сюда этого агента. Как его фамилия? А, вот, нашел – Сурков. Зови Суркова!

После того как агент пришел и сел на указанное место, начальник сыскной долго ходил вокруг него и пристально осматривал.

– Ну, как тебе работается у нас? – спросил тихо.

– Да ничего. Жалованье вот только…

– Что жалованье?

– Маловато! – ответил Сурков, и начальник сыскной отметил про себя, что агент при этом ничуть не смутился.

– Маловато, говоришь? А я тебя для того и позвал, чтобы повысить! Как ты к этому относишься, не против, что тебе повышают, а другим – нет?

– Ну, да чего уж там, я согласный. А то стоишь ночами, глаз не сомкнешь, а жалованье копеечное. Лишний раз бабе пряников купить не можешь!

– Да, непростая у тебя жизнь! – бросил фон Шпинне. – Но теперь, возможно, все изменится. Прежде чем я тебе жалованье подниму, ты мне вот что скажи, это же твое донесение? – Фон Шпинне протянул агенту бумагу.

– Мое!

– Все, что ты тут пишешь, это, конечно же, правда?

– Правда! – кивнул агент и недовольно поджал губы: мол, не верят ему. – Я только правду пишу, по-другому не могу!

– Ты пишешь: «Потерял незнакомца, когда пошел за ним», а как потерял, не написал…

– Да не знаю, юркнул он куда-то. В темноте рази заметишь, вот и упустил. Но в другой раз не упущу, вы уж будьте уверены!

– А я уверен. Знаешь почему?

– Нет! – простодушно ответил агент.

– Потому что другого раза не будет!

– А чего будет-то?

– Ничего! Выгоню я тебя, мне такие агенты не нужны!

– Это как же, это вы что? – захлопал глазами Сурков.

– Сам говоришь, жалованье маленькое, на пряники не хватает.

– Да нет, это я пошутил!

– Хорошо, с твоим донесением мы ознакомились. Теперь давай на другое посмотрим, вот на это… – Начальник сыскной протянул агенту вторую бумажку. – Возьми и прочти, только читай внимательно.

Агент читал долго, а может, прочитав, просто сидел и смотрел в листок, робея поднять глаза на Фому Фомича.

– Ну, что молчишь? Скажи, как это у тебя получилось? Ты говоришь, незнакомец в щель какую-то нырнул, а из этого донесения видно – никуда он не нырял, не прятался, просто шел по улице и пришел к дому фабриканта Протасова, где и остался. Отвечай!

– Ну, я это…

– Поленился ты за ним идти. Думал, и так сойдет, и так тебе поверят. А если что, то пусть за ним кто-то другой следит… Так думал?

– Ну…