След механической обезьяны

– Что прикажете делать дальше?

– Я должен знать как можно больше об отношениях протасовской приживалки и Новоароновского.

Глава 23. Семенов оправдывает возложенные на него надежды

На следующий день Семенов доложил начальнику сыскной, что Руфину Яковлевну и Новоароновского связывают только любовные отношения.

– Почему ты так решил? – спросил Фома Фомич.

– Я не вижу пользы…

– Какой?

– Пользы для приказчика. Зачем ему эта приживалка, кроме как не для того, чем они каждую ночь занимаются. Да так, что визг даже на улице слыхать…

– Каждую?

– Да! Он, если бы пользу искал, то метил куда повыше, на дочек протасовских. Они ведь еще не замужем… Вот там – польза, деньги! А приживалка – это всего лишь приживалка. Если посмотреть на Новоароновского со стороны женщины, то ведь он неказистый. Кто на него позарится? И потом, у него до этой приживалки не было никого. Тосковал человек, может, кто знает, уже и веревку готовил – никому я не нужный, никто меня не любит… А тут вот женщина появилась, какая-никакая, а все-таки…

– Ты считаешь, у них любовь?

– Ну, не совсем…

– Что значит?

– У Новоароновского – да, я почти уверен, а вот у приживалки… – Семенов выгнул губы. – Кто знает, зачем она к нему таскается?

– Но и она не красавица.

– Верно! Не красавица, однако у нее есть мужик. А чего еще нужно, зачем от добра добро искать?

– Что за мужик?

– Конюх протасовский, Леонтий, вы его, верно, не знаете.

– Не знаю!

– Здоровый такой, бабы от него просто пищат, а он приживалке внимание оказывает. Да и она к нему, по слухам, благоволит… А тут Новоароновский. Вот я и подумал, а что Руфине-то нужно от нашего еврея?

– Хороший вопрос, хвалю тебя, Семенов! – одобрительно кивнул начальник сыскной.

– Спасибо, ваше высокоблагородие! – Агент встал и поклонился. Фон Шпинне на это криво усмехнулся и велел Семенову садиться.

– Теперь поговорим несколько о другом… Есть у меня к тебе предложение, возвращаясь к признанию, что работать ты не хочешь…

– Нет, ну я не то чтобы не хочу…

– Помолчи и привыкай, пока я тебе слова не дал, рот не раскрывать, – поставил на место агента фон Шпинне. – Вот, сбил меня. Ах да. Раз работать ты не стремишься, хочу, чтобы ты занялся несколько иным делом…

Агент вопросительно вытянул шею, боясь проронить слово.

– Вижу, тебе интересно узнать, какое это дело, и потому тянуть не буду. Я хочу сделать тебя старшим над всеми агентами!

– Меня? – Семенов открыл от удивления рот и ткнул себя пальцами в грудь. Он не поверил.

– Да! Но ты не думай, что это счастье просто так на тебя свалилось, я с тебя требовать буду! – Начальник сыскной чуть наклонил голову вперед, взгляд стал безжалостным. – Мне нужно, чтобы агенты работали как часы. Постоянный надзор, постоянные проверки, никаких послаблений, если на посту нужно стоять всю ночь, значит, агент должен там стоять всю ночь. Это его работа. А твоя работа – сделать так, чтобы он хорошо выполнял свою. Понял?

– Так точно!

– Ну, и жалованье тебе поднимем… – отведя взгляд от Семенова, добавил фон Шпинне.

– А поинтересоваться можно?

– Что тебе непонятно? Или хочешь знать, насколько жалованье поднимем?

– Мне это тоже интересно, – расплылся в улыбке агент, – но я про другое спросить хотел…

– Спрашивай!

– Вот если мне какой агент не нравится, как с ним быть?

– Прежде спроси себя, почему он тебе не нравится, просто так или потому, что плохо работает?

– Потому что плохо работает!

– Здесь только один путь – ты учишь агента хорошо работать.

– А если он не учится?

– Тогда мы от него избавляемся как от неспособного для сыскной полиции. Но это все по предварительному представлению, и ты должен будешь мне доказать, что именно этот человек плохо работает и не хочет учиться. Однако, Семенов, ты должен запомнить: плохая работа агентов – это прежде всего твоя плохая работа. Но я с тобой, пожалуй, соглашусь, что есть такие, которых уже не исправить и не научить… Они у нас не задержатся.

– Так вам нужен списочек фамилий?

– А он у тебя есть? – спросил фон Шпинне, удивляясь скорости, с которой соображает Семенов.

– К вечеру составлю!

– Составляй, посмотрим!

Вечером того же дня Семенов принес список, состоящий из четырех фамилий. Начальник сыскной внимательно его просмотрел, надолго задерживаясь на каждом имени.

– С этими я согласен! – Он энергично чиркнул два раза по листку. – А вот эти, Семенов Иван и Семенов Матвей, это что, твои однофамильцы?

– Родичи… – смущенно ответил агент.

– Почему же ты хочешь их убрать? Они, как мне известно, неплохо работают…

– Нет, они мне будут только помехой! С родней всегда труднее договориться, чем с чужими.

– Ну, так тому и быть! – Фома Фомич чиркнул еще два раза.

– Только вы это…

– Что?

– Не говорите им…

– Понимаю и хвалю твою осторожность! Они не узнают, что это ты предложил их убрать… – Фон Шпинне подмигнул агенту. – Получается, у нас остается только пятеро агентов…

– А я? – насторожился Семенов.

– Ты у нас уже не совсем агент, ты старший! Итак, пятеро. Будем набирать новых?

– Нет, новые нам не нужны!

– А если большая слежка, тогда как быть?