След Сокола. Книга третья. Том первый. Новый град великий

Так все и получилось, как Русалко задумывал. Снег, прикрывавший лед, показывал свеям только следы двух всадников. Причем, темнота не позволяла им хорошо рассмотреть следы, и определить их свежесть. Но два всадника не могли, казалось, представлять опасности. Эти следы, скорее, приняли за следы гонцов, которых должны были отправить из крепости Ладога после уничтожения первого отряда разведчиков в строящийся город. И потому свеи шли строем, не развернувшись в боевой порядок, что, с одной стороны, было хорошо для стрельцов, с другой плохо. Хорошо тем, что для атаки копьеносцы должны успеть еще подготовиться, а за время разворачивания в «лаву» их можно успеть перестрелять. А плохо тем, что, после уничтожения передних, задние ряды будут еще, возможно, не видны, и у них есть возможность развернуться, и попытаться скрыться, что, вообще-то, тоже сложно, учитывая тяжелое вооружение копьеносцев и легкость доспеха стрельцов, которые быстро выйдут в погоне в пределы видимости. Оставалось только надеяться на собственное понимание копьеносцев невозможности уйти от быстрой погони, потому что быстро скакать по скользкому льду никому из стрельцов не хотелось.

Русалко уже хорошо видел строй свеев, которые ехали привычной для себя колонной по трое в ряд. Снег на льду и снег на берегу хорошо подсвечивали цели, и сотник дал едва слышную невозмутимую команду:

– Бьем их…

Руки, держащие луки, поднялись. Долгого прицеливания стрельцы всегда старались избегать, чтобы излишне не утруждать мышцы, пусть и сильные, но все же не из металла выкованные. Звонкие удары тетивы в защитные пластины на левой руке слились в единый громкий звук. Но разобрать, что это за звук, свеям не удалось. После первых же стрел в вытянутом строю свеев остались только лошади.

– Лошадей ловим… – послышалась команда.

Самим стрельцам утяжеленные доспехами сильные, но не быстрые свейские кони были не нужны, но Русалко решил, что на конях жителям Ошкуя легче будет отправить в Новгород женщин и детей. Так и доберутся быстрее, и князя предупредят. Да и в дальнейшем такие сильные лошади плотникам сгодятся. Не век же на руках бревна из леса тягать. А лосей в артели всего два, как видел Русалко…

* * *

Лошадей переловили быстро. Умные животные не пожелали разбегаться по лесу, где их ждала опасность. Здесь рядом были люди, а людям лошади привыкли доверять. И даже запах крови пробитых стрелами копьеносцев коней не взбудоражил, и не сильно испугал. Это были дрессированные боевые кони, к такому запаху привычные.

– В Ошкуй! Возвращаемся… – прозвучала команда.

Сотник Русалко был уверен, что жители поселения Ошкуй еще не успели собраться, и отправиться в дорогу. Даже в этих бедных семьях есть, что собирать, что жалко оставить врагу. И, когда стрельцы с заводными конями на поводу вернулись с реки, местные жители только собрались спуститься на лед, чтобы по Волхову, по более короткой дороге, двинуться к Новгороду. Вообще-то сотник стрельцов опасался, что артельные плотники его не послушаются, и, отправив семьи в столицу княжества, сами останутся защищать поселение. Но они словам Русалко вняли, и выходили на Волхов все вместе. И даже пару своих лосей впрягли в волокуши[77], и нагрузили узлами. И хорошо, что Русалко поторопился, иначе пришлось бы поселян догонять.

Остановились там, где дорога от поселения спускалась к реке. Там, на песчаном берегу, стояли недостроенными две большие лодьи для хождения по морю Борта были уже сколочены деревянными гвоздями[78]. Доски бортов были слегка закругленными, потому что при изготовлении досок славяне, как и скандинавы, предпочитали доски не пилить, и расщеплять по годовым кольцам с помощью клиньев, и потом только подтесывать топором. Помимо гвоздей при строительстве лодей использовались, тоже, как и скандинавами, длинные, тонкие, но крепкие еловые корни, хорошо выдерживающие удары волн. Ими доски прошивались и связывались. Осталось только поставить настилы и установить мачту, выстрогать весла для гребцов и большое кормовое весло, которое славяне предпочитали рулю, как более чуткому инструменту. Отдавать все это на сожжение было жалко. Но лодьи можно было построить новые, а человеческие жизни вернуть было невозможно.

Караван поселенцев пересадили на лошадей, которых на всех не хватило. С лошадей сняли, и сбросили за ненадобностью в снег тяжелые доспехи. Так и самим лошадям было легче, и не было риска продавить тяжестью лед Волхова. Но, едва караван тронулся, а полусотня стрельцов вернулась в сарай, где ночевала, как прибежал выставленный часовой, и доложил о шуме, идущем с дороги.

– Большая группа едет. Больше, чем у десятника Благояра было. Наверное, вдвое больше.