След Сокола. Книга третья. Том второй. Новый курс – на Руян

– Ты, княже, просто не знаешь князя Изявлада. Он никогда не придет к своим на помощь. Что могут ему передать, даже если кто-то убежал. Скажут, что пришла какая-то дружина, всех перебила… А у него силы были посланы в поселение немалые. Эти силы перебить – тоже не просто. Изявлад никогда не встречался с такой убойной мощью, как сотня стрельцов. Я сам впервые увидел это в действии, и у меня чуть глаза от удивления не лопнули, честное слово. А Изявлад подумает, что идет какое-то большое нашествие. Он давно боится, что его княжество присоединят к себе или русы, или словене, или кривичи, или даже те самые булгары, которые ему служат, власть в городе захватят, а его в подвале закроют. Князь всех боится. Особенно тех, кто к нему ближе. И единственное, на что он решится, это запереть ворота, и не будет никого пускать. Ни в город, ни из города. Будет готовиться к отражению штурма. Еще когда его отец князь Ростислав правил, булгары подходили большим полком, пытались Ростов штурмом взять, но без стенобитных машин не смогли. Изявлад тогда мальчишкой был, по стенам с детским мечом бегал, грозил булгарам. Грозить он уже тогда умел. С тех пор всем только и грозит. А как до дела доходит, сразу за стены прячется, и нос свой из терема не высовывает. Двери у него в тереме железными полосами окованы, на окнах стальные решетки. Да и у города стены крепкие. Трижды Ростов отбивался от хозар, дважды от булгар. Тогда, говорят, княжеские наемные булгары со своими люто дрались. Князя не предали. Потому он на них в сече и полагается. Но при этом сам их боится. Ему предсказание какое-то было, что его же служилые люди его и убьют. А князь в предсказания верит. Сейчас, если ему весть принесли, сидит в своем тереме, и всю дружину на стены послал. Воевода Жень погиб. Другого такого послушного изверга у Изявлада нет. Другим он не слишком верит. И гонцов, думаю, погнал по граничным крепостицам, чтобы все снимались, крепостицы жгли, и в Ростов к князю бежали. Вон – уже жгут… – показал Кля рукой на далекий лес, за которым что-то сильно горело. Дым шел широким столбом, и поднимался в небо высоко.

– Может, сигнальная крепостица знак другим подает? – предположил Русалко. – Нас заметили, и сигналят…

– Слишком велик сигнал, несуразно угрозе… – не согласился Бобрыня, который значительную часть своей службы провел в сигнальных крепостицах, и понимал, какой там может быть дым, как он градируется согласно величине угрозы. – Это, точно, крепостицу подожгли. Самому поджигать приходилось, знаю, что говорю. И знаю, когда земляная смола по стенам разлита, а не в бочке с соломой на вышке зажжена[54].

– Не рано ли? – выразил свое сомнение Гостомысл. – Вчера только дружину Жаня перебили. Только-только весть до Ростова дойти должна.

– Не-ет… – не согласился Кля. – Со страха беглец будет без передыху лошадь гнать. В середине ночи должен был добраться до городских стен. И сразу гонцы в разные стороны полетели. Как раз к утру должны успеть. А рассвет уж давно минул. Пока собрались, пока жен с детьми на санях с пожитками усаживали, самое время жечь подошло…

– А больших крепостиц поблизости нет? – спросил Русалко. – А то нарвемся не готовыми на большую дружину. Конечно, и не особо страшно, но все ж лучше настороже быть. Может, разведчиков вперед выставим? Что скажешь, проводник?

– От десяти до тридцати воев в каждой крепостице. Всего крепостиц по пути на Ростов семь штук. Дожидаться одна дружина другую не будут. Никогда не дожидаются. Им вообще Изявлад запрещает друг с другом общаться. Он всегда специально ставит рядом служить людей из разных мест, чтоб не сговорились против него. А нам вообще путь в сторону лежит. Первую крепостицу поблизости обошли, вот эту, что горит. Вторую обойдем дальше в стороне. А дальше все останутся там, где мы даже дым не увидим. И вообще, как я думаю, беглец мог не в Ростов ускакать, а сразу в крепостицу. А гарнизону, может, заранее приказ такой дан – крепостицу в случае чего сжечь, и в Ростов отправляться. С нами они никак не встретятся. В Ростов после пересечения Итиля след ошую идти. А в муромскую да в мещерскую сторону – прямо. Разойдемся обязательно. Разве что, Изявлад велит и полуденные с закатными крепостицы пожечь… Но кто тогда его будет о хозарах предупреждать. Не решится, думаю… А мы эти крепостицы полуденные ночью минем. Стороной обойдем. Я обходил уже многажды раз.

– Ну, если так, едем смело. Далеко ли до Итиля? – поинтересовался Гостомысл.

– Завтра перед обедом на лед выйдем. Да Итиль здесь мал. Где берег пологий, там и не заметишь, как перейдешь. Только по стуку копыт лед под снегом и определишь.