След Сокола. Книга третья. Том второй. Новый курс – на Руян

– И ты будь здрав, княже, – тихим и мягким голосом ответил Вячерад. Впечатление складывалось такое, что князь не может говорить громче и решительнее. – Не буду спрашивать у тебя на крыльце, что привело тебя в мой дом, чтобы не отвадить тебя от своего гостеприимства[57]. Гости у меня бывают так редко, что я всегда несравненно рад каждому. А уж принять в своем тереме знаменитого сына знаменитого Буривоя буду рад всегда! Проходи в терем, княже. Я приказал приготовить ужин по случаю твоего неожиданного появления. О твоих людях тоже позаботятся. Пусть вои заезжают в дворовые ворота. Там их примут, устроят на ужин и на отдых, поставят в теплую конюшню и накормят коней. А ты, княже, зови тех, кого хочешь взять с собой на княжеский ужин, и проходи смелее. Можешь чувствовать себя, как у себя дома, и ничем не смущайся.

Гостомысл отдал приказание своей дружине, сделал знак двум своим сотникам, и в их сопровождении поднялся на крыльцо. Сам князь Вячерад поднимался рядом. Следом за ним тяжело ступал немолодой вой в простых доспехах с умным проницательным взглядом, и раздвоенной, как у зайца, верхней губой. Раздвоение губы не скрывали даже достаточно густые усы. Гостомысл догадался, что это и есть воевода княжества Заяц, и понял, откуда у воеводы такая кличка, превратившаяся, видимо, со временем в имя собственное. А появилась кличка, скорее всего, в детстве, когда усы еще не прикрывали губу. Возможно, это был даже какой-то детский мощный шрам, так повредивший лицо, но Гостомысл слышал, что иногда у людей бывает некая болезнь, так и называемая, заячьей губой. Но это роли не играло. Судя по всему, губа никак не мешала этому человеку быть сильным, мужественным, умным, и проницательным, о чем сразу говорили его глаза и крепко сбитая фигура.

Внутренняя широкая лестница отличалась от тех, что ставят в своих домах словене. По такой широкой лестнице можно кавалерийской колонне передвигаться, а люди могут обходиться и более узкими. Но всякий народ строит свои дома по-своему. Так, все вместе, и поднялись до рабочих покоев князя Вячерада…

* * *

Пока готовили ужин в княжеской столовой, Вячерад хотел, видимо, поговорить о причине визита, хотя, скорее всего, ему уже это передали. Князь-посадник видел, как что-то шептал на ухо князю десятник внешнего караула, а воеводе Зайцу одновременно с этим так же на ухо делал доклад сотник городской стражи, с другой стороны прибывший к княжескому терему одновременно с новгородцами. И, пока поднимались по лестнице, и князь Вячерад, и воевода Заяц, выглядели задумчивыми. Тема предстоящего разговора интересовала и того, и другого, хотя оба они видели, возможно, разные пути и разные варианты решения вопроса. Но вопрос требовалось решить быстро, поскольку Вячерад находился под присмотром хозарского посадника. Да и сам Гостомысл не собирался надолго задерживаться в этом городе. От ужина, естественно, отказываться не планировал, думал здесь же и переночевать, а потом поискать проводника, если в этом будет необходимость. Но, скорее всего, необходимости такой уже не возникнет. Наезженная дорога и без проводника выведет к Смоленску, до которого три с половиной дня пути.

В рабочем покое Вячерад сел за стол, заваленный книгами, придвинул поближе к краю все три стоящие на столе светеца с уже зажженными лучинами, чтобы свет падал на гостей, а сам князь оставался в тени. Причем, стальные кованные светецы имели круглые впалые бронзовые шлифованные зеркала, чтобы свет направлялся только в одну нужную сторону.

– Воевода! Гости с дороги наморозились. Прикажи подать горячей скрыпун[58] с медом.

Заяц стремительно вскочил, и выглянул за дверь, и при этом сбил дверью с ног человека, который пытался за дверью подслушивать. По довольному взгляду князя Вячерада Гостомысл догадался, что такой приказ воеводе был отдан не случайно, и воевода Заяц не случайно бросился к двери так стремительно. А за дверью Заяц молча и без раздумий дал увесистого пинка человеку, который потирал ушибленный лоб, и передал ему приказание князя. Тот убежал вприпрыжку, понимая, что, в связи с приездом гостей, легко отделался.

– У нас здесь такая обстановка… – извиняющимся тоном сказал Вячерад, оценив понимающий взгляд Гостомысла. – Следует соблюдать осторожность при каждом слове. Я готов выслушать тебя, княже, пока мы в таком узком кругу. Мой воевода проследит, чтобы с той стороны никто к двери не подошел. Завтра у меня спросят, зачем ты приезжал. Что мне лучше ответить людям хозарского посадника?

– А у тебя в княжестве, брат, разве все деревья срублены?

– Не понял… – нахмурился князь Мурома, видимо, не большой любитель загадки разгадывать. И вообще не имеющий склонности к иносказательности, несмотря на обилие прочитанных или только читаемых книг на его столе.