След в след

Назначение царя — быть угодным Богу, молиться ему о своем народе. Народные представления об идеальном царе: не мудрый и сильный вождь, а добрый, мягкий, усердный в молитве — божий человек, даже дурак (царь Федор Иоаннович, Миша Романов, Федор Алексеевич). Такой царь, как юродивый, угоден Богу, и государство при нем благоденствует (Бог — все, человек — ничто).

Отсюда и благолепие, и весь царский быт, отсюда и двойственное отношение к Петру: вел себя вопреки всем представлениям — антихрист, быть беде, но — победитель и, значит, Бог за него.

Нынешний Верховный Совет — не Парламент, а Земский собор: по назначению, а не по избранию.

В России до середины XIX века было мало религиозных мыслителей, вместо них были полководцы, которые утверждали достоинство веры в новых завоеваниях. В этом причина боязни самых мелких военных неудач, удивительная при таком населении и территории. Это не только военные поражения, но и поражения веры — Господь лишил Русь своего благоволения.

Русская литература: русский мессианизм — единственное оправдание истории России. Пять веков захватов и завоеваний, пять веков угнетения других народов, десять веков заимствования чужой культуры (от Византии до Швеции, включая всю Европу) — и почти ничего взамен. Только спася мир, Россия может вернуть ему свой долг. Отсюда и долгие напряженные поиски пути, по которому она должна идти как Мессия, и наконец, вслед за евреями, идея жертвенности (и революция как подтверждение правильности пути). Сила русской литературы — это та сила, которую надо иметь, чтобы возвести придуманный рационально смысл русской истории до веры, до откровения.

Метод исторического познания — взгляды одного диктатора на сущность и деятельность другого (Сталин и Грозный, опричнина и НКВД) — покоится на родстве душ, интуиции, на однотипности положения, целей, задач и средств для их осуществления.

Важнейшим достижением Сталина было расширение народного представления о нормальной жизни и смещение его центра. После мировой и гражданской войны, красного и белого террора, голода, эпидемий перманентные массовые чистки, расстрелы, ссылки, лагеря и, главное, коллективизация и ликвидация кулачества как класса сделали смерть частью нормальной, обыденной жизни и закрепили ее в ней; а так как все-таки загублено было меньшинство людей, оставшиеся на свободе справедливо чувствовали себя элитой и сознавали, что ни в одной стране мира такого количества избранных нет. Сталинский террор психологически идеально подготовил народ к войне с Германией. В уже созданное Сталиным представление об обычной жизни война вошла вполне органично и почти не потребовала от России перестройки. В том, что страна после страшных поражений первого года войны сумела оправиться и начать контрнаступление, главную роль сыграла именно эта психологическая готовность к смерти. Война оправдала, закрепила и очистила созданное Сталиным понятие избранности. Каждый, кто остался в живых, был избран — чувствовал себя избранным и пользовался правами избранного. Избранность его была дополнена сознанием своей военной силы и обилием женщин. Убитые на войне смешались с теми, кто был убит в лагерях, и прикрыли их.

Ленинское «чтобы соединиться, надо размежеваться» и раздел русской социал-демократии похожи на раздел в XVI веке единого государства на земщину и опричнину.

Россия — не страна в обычном смысле, не помесь Европы и Азии (здесь она даже географически в стороне, севернее), а нечто третье, целый материк. Сейчас, когда вооруженные силы, экономика, территория, население России и Европы почти равны, это даже не надо доказывать, но в государственном сознании так было и в средние века.

Апостол Андрей — Апостол Петр
православие — католичество
Москва — Римская империя
Третий Рим германской нации
Россия — Западная Европа

Истина равна всем высказанным о предмете мнениям. Люди правы или на данный момент, или в определенной временной и пространственной связи. Истина как бы посередине круга, по периметру которого стоим мы и видим разные ее части.

Христос не только в канонических Евангелиях, но и в учениях всех сект и бывших и существующих поныне, да и всех людей, которые хоть раз к нему обращались.

Мысли, высказанные людьми, стремятся не столько коррелировать с достоверностью, сколько заполнить весь спектр мнений. Это скачки, где только первый, поставивший на лошадь, выигрывает. В таких скачках выгодно ставить на любую лошадь, на самую последнюю клячу, а вдруг все сломают ноги, а она — нет и придет первая.

Русские летописи описывают производственную деятельность славян словами «орать», «орали», «оратай».