Следопыт

В это время во двор заставы привели Аннагуль с детьми. Мерданов доложил майору о задержанных. Иванов посмотрел в окно. Они сидели под деревом: молодая женщина, двое маленьких детей и два подростка.

— Конечно же, это не контрабандисты. Очень уж бедно одеты и, видно, крайне устали. Нужно накормить их и напоить чаем, — сказал он Мерданову.

Баллы из этого же окна продолжал наблюдать за Курбаном, Чары и маленькими детьми. Он попросил у майора разрешения поговорить с ними, сказал, что эти подростки, как ему. кажется, похожи на тезе шарпей, убитых голубоглазым Моллой возле, Черной скалы.

Майор посоветовал:

— Пусть они немного отдохнут, поедят, а потом поговорите с ними по-туркменски, да так, чтобы бедняги почувствовали, что прибыли к своим. Они, наверное, когда-то послушались баев и ушли на ту сторону. И там с избытком хлебнули горя.

Задержанным принесли чай, сахар. Баллы подошел с пиалушками:

— Салам алейкум, сестра!

— Ой, вы туркмен, — удивилась женщина.

Она немного осмелела и тихо спросила, нельзя ли ей достать из торбы по кусочку чурека для детишек.

Баллы невольно взглянул на прижавшихся к матери голодных малышей, на молчаливых хмурых подростков. Аннагуль перехватила его взгляд и с испугом заговорила:

— Братишка, что с нами теперь будут делать?

— Вот видите, — улыбнулся Баллы, — сначала поить чаем, а затем кормить. — И уже серьезно добавил: — Хорошо, что благополучно возвратились на родину.

— Спасибо, братишка, да обойдут стороной тебя и горе, и болезни, — поблагодарила Аннагуль и стала с детьми пить. чай. Видно, бедняжка немного успокоилась и бросила детишкам в пиалу по кусочку сахару.

Потом Баллы принес в правой руке клеенку, полную нарезанного хлеба, в левой — стопку мисок и ложек. А старшина притащил целый казан еды:

— Салам алейкум, тетя!

— Ой, братишка, ты тоже туркмен? — с удивлением отставила пиалу женщина.

— Нет, я русский, — ответил по-туркменски Иванов и стал наполнять миски.

Аннагуль и дети ели жирный суп с мягким хлебом И украдкой поглядывали то на Иванова, то на Баллы. «Какие хорошие джигиты. А Молла пугал, что русские «капыры» — жестокие, всех нас погубят, но они, наоборот, и накормили, и напоили нас чаем. Дети с утра не ели. Такой жирной вкусной еды мы вообще никогда не ели…» — думала про себя женщина.

Старшина еще раз наполнил миски и Курбана, и Аннагуль, и всех других:

— Кушайте на здоровье.

А Баллы приглядывался к Курбану и Чары… «Очень уж они похожи на тех убитых возле Черной скалы, что если спросить?»

— Как тебя зовут, парень?

— Курбан. А его, — указал он на брата, — Чары. А это наша гельнедже со своими детишками…

— Да, да. Меня зовут Аннагуль, — невольно ответила женщина на пристальный взгляд Баллы.

— Сестра Аннагуль, — как можно мягче сказал следопыт, — почему же отец этих детишек не пошел с вами?

Женщина глубоко вздохнула и подробно рассказала, как Ораз с Непесом согласились нести груз Моллы, чтобы добраться до родного села. С тех пор почти три года миновало, а от мужа и деверя — ни одной весточки.

После еды Аннагуль прочитала молитву: «Да возвратятся домой все люди, да встретятся с семьей те, кто затерялся на дорогах жизни, аминь!»

— Братишки, — обратилась она к старшине и Баллы, — вы случайно не встречали Ораза и Непеса-джана? Может, что слышали о них?

Все это она повторила майору Иванову в его кабинете.

Майор выяснил, что старшего из убитых звали Оразом, а младшего Непесом. Пришел к заключению, что Молла обманул их, заставил нести свой контрабандный товар через границу, а потом убил того и другого. Он решил, что Аннагуль узнает Моллу, и повел ее в больницу.

— Вай, это он! Точно он! — воскликнула женщина в испуге и отпрянула, не посмотрев как следует на мертвеца с торчащими зубами.

Баллы видел Моллу в лицо еще будучи мальчиком. Вроде бы похож. Но следы… По следам его он однажды шел и позже… «Ступни у того Моллы были, кажется, побольше, чем у этого», — высказал он свое сомнение майору Иванову. И подтвердить, что убит именно тот Молла, Баллы не решался.

КАЛИТКА ВО ДВОР ОТКРЫЛАСЬ

Поезд, следующий из Ашхабада до Теджена, подъезжает к Душаку ночью. Все пассажиры его спят. Одна Акнур никак не может вздремнуть. Перед ее закрытыми глазами то и дело предстает мертвый Молла. Лицо покойника серое, словно посыпанное саксаульным пеплом, рот открытый. Испугавшись этого видения, она. сразу открывает глаза и садится на полку.

Истину говорят: «Кувшин из-под воды разбивается в воде». Всю жизнь, занимаясь контрабандой, он и умер на границе. Несчастный, да разве бы он умер так рано, если бы не промышлял таким способом?

Акнур хочется спать, она зевает, ложится. Но снова перед глазами мертвец с выступающими скулами, торчащими передними зубами. Она в испуге опять садится на полку. «Неужели я схожу с ума? Все время вижу одну и ту же страшную картину. Что же мне делать?

Надо будет добыть талисман. Ведь, если человек не может отдыхать, он или умирает, или же сходит с ума.