Следствие поручено мне

В числе тех, кто способствовал преступной деятельности. Корневой и Пащенко, оказались директор филиала Гипроавтодора Грачев и главный инженер Мирзоев, главный бухгалтер головного института в Москве Гук. Они подлежали привлечению к уголовной ответственности за халатное отношение к исполнению служебных обязанностей. Закон требовал их наказания — не без «помощи» этих людей государству был нанесен большой ущерб. Директор и главный инженер, мягко говоря, проявили полнейшее ротозейство, доверчиво подписывая незаполненные банковские чеки, платежные поручения, другие документы. Никто из них ни разу не проконтролировал денежно-расчетные операции своей бухгалтерии, хотя это входило в их служебные обязанности.

Не лучшим образом их исполняла и Любовь Владимировна Гук, почему-то уверовавшая в опыт и непогрешимость Корневой. Главный бухгалтер головного института даже не считала необходимым тщательно проверять балансовые отчеты, присылаемые Корневой.

Есть, к сожалению, люди, исповедующие в жизни на первый взгляд не вызывающий возражений принцип: сам я человек честный, порядочный, но за других не в ответе. Оставаться лично честным — как этого порой мало, оказывается!

Вместе с Якушкиным мы провели общее собрание коллектива филиала Гипроавтодора; вокруг расследования уже ходило немало разных слухов, порой невероятных, искаженных. Их надо было рассеять, сказать людям правду. Собрание преследовало и профилактическую цель.

В процессе расследования удалось возместить государству значительную сумму нанесенного преступницами ущерба. Она составила третью часть от похищенных денег. Мы внесли представления на управляющего областной конторой Стройбанка и директора головного института: банк не контролировал выдачу денег филиалу, бухгалтерия филиала получала их по требованиям, а не в соответствии со сметой по кассовым планам.

Мне осталось составить обвинительное заключение. Начала я его привычными словами: «Настоящее дело возбуждено такого-то числа, месяца, года по факту попытки передачи взятки… бывшим старшим бухгалтером Корневой 3. И. и кассиром Пащенко В. А. экономисту… Произведенным по делу расследованием установлено следующее…»

Обвинение было составлено на девяноста страницах, отпечатано и вместе с томами дела направлено в суд.

Впереди было судебное заседание…

Елена Грушко СОВПАДЕНИЕ Повесть

I

С трудом протиснувшись в тугие, неподатливые двери, он вошел в стеклянную коробку главпочтамта. Постоял у прозрачной стены, напряженно вглядываясь в лица шедших следом. Кажется, на невысокого парня с покрасневшим от вечного насморка носом никто не обращает внимания… Он присел на коричневую, обитую кожей банкетку у просторного стола в центре зала и, постучав запачканной ручкой-вставочкой по дну допотопной чернильницы в подсохших золотисто-лиловатых разводьях, неуверенно нацарапал на обороте кем-то забытого телеграфного бланка: «Ну что же, мама, вот и произошло то, чего следовало ожидать. Сейчас говорить об этом поздно, винить кого-то — тем более…»

Полусонная диспетчерша подняла трубку:

— Алло, такси!

— Валя? Але, это ты? — позвал всполошенный голос Петра Лекарева, водителя 715-й машины.

— Чего тебе ночь-полночь?

— Свистни-ка по-быстрому деда. Я из автомата, тут стекла вдрызг, мандраж пробирает.

Весь таксопарк знал, что Петр два года ходил на БМРТ, а потому старшего механика таксопарка Устинова, который как раз сегодня дежурил, называл поморскому только дедом.

— Да спит он, — лениво промолвила Валя. — Ты сменился — ну и иди, тоже спи с богом!

— Толку от твоего бога — мне бы грелку сейчас погорячее! Да не в том дело. Тут неподалеку от нашего дома таксишка забуксовала. Понятно? Жена говорит, что еще часов с девяти стоит.

— Это где? — начала просыпаться Валя. — Чья машина?

— Стоит напротив столовки, а чья — леший знает. Там вокруг не лужа, а море разливанное. Бросил, чучело, когда забуксовал. Давай в темпе деда, а то я еле стою после смены.

Валя потянулась к селектору. Конечно, брошенную машину необходимо привезти в гараж, иначе к утру антенны, зеркала, а то и колес не будет. Она воткнула палец в клавишу:

— Михаил Миха-алыч! Возьмите трубочку!

Татьяна Васильевна Маркова стояла на краю огромной лужи и разглядывала свои ноги.

— Попортила сапожки, Татьяна, а? — сочувственно спросил кинолог Стариков, а огромный Шериф шумно — показалось, тоже сочувственно — вздохнул, ткнулся носом в высокие, перепачканные голенища.

— Ладно, переживем! — буркнула Татьяна Васильевна и пошла к машине техпомощи, в кабине которой маячили два бледных пятна.

При ее приближении дверца распахнулась, с подножки спрыгнул невысокий кругленький человечек. Это был дежурный механик таксопарка Михаил Михайлович Устинов, который по вызову водителя Лекарева привел «Техпомощь» к завязшему в грязи такси, а потом позвонил в милицию.