Следы ангела

А в колледже замечательно устроилась, весело жили. Я, конечно, сразу в отличницы выбилась, в активистки. Несмотря на то, что, сами понимаете, девочки все молодые, красивые, весна в глазах, хотелось всем отношений, любви, какая уж там учеба! Но я точно знала – мне надо учиться. К тому же у нас в колледже и парни-то не учились, а по дискотекам и паркам я не ходила. Мне даже не хотелось знать, что это такое – «мутить» с парнем. Но всегда знала, что парням я интересна – на улице оборачивались, в трамвае глазами съедали.

В колледже парни не учились, как я уже написала, зато были мужчины преподаватели. Вот в одного я и влюбилась – обычное дело для глупой студентки. Ночь смешалась с днем, учебники запылились, даже прогуливать начала, бродила по городу сама не своя. Болезнь жестокая – эта влюбленность. Что я сделала? Конечно же, написала ему записку. Так, мол и так, Георгий Александрович, люблю – не могу, буду вечно верна. И весь бред по классике. Назавтра он вложил в мою тетрадь ответ. Тогда мне ответ показался грубым, сегодня я понимаю, что мудро Георгий Александрович поступил. Он написал мне, что я ему тоже нравлюсь, и что был бы не против со мной переспать. Но не более. «Если готова на это, приходи ко мне после пар», – так и написал. Знал ведь, что не приду. И что все это оттолкнет от него. Другие бы стали со мной говорить, читать лекции о морали, или вообще бы проигнорировали признание молодой неопытной идиотки, а у этого, видать, свой стиль общения с такими, как я, выработался.

Хотя, может быть, он ждал меня…

Я же вскоре поняла, что не люблю его вовсе. И вообще просто так не имеет смысла никому о своей любви говорить. Девушкам никогда не стоит с этим торопиться.

А на третьем курсе, зимой, умерла мама. Нашли ее в ванной – остановилось сердце, когда принимала душ. За неделю до этого она сорвалась и запила снова, и видимо, в то утро нечем было опохмелиться. Врачи сказали – каждый второй алкоголик так кончает. Схоронила я мать, и летом, защитив диплом, вернулась домой.

Пустая, сырая, разрушенная, темная, пропитанная перегаром квартира после уютной девчачьей комнаты в общежитии показалась мне подвалом. Дном. Да так оно и было. Но зато мое дно, родное, понимаете. На те деньги, что удалось накопить от пособий и стипендии, я начала делать ремонт. Одна практически все красила, клеила. Только изредка одноклассницу приглашала помочь.

Произошло тогда невероятное. Расскажу Вам, хоть, наверное, Вы и не поверите, а только посмеетесь.

Меня одноклассница надоумила пригласить священника освятить квартиру, так многие делали, не то, чтобы все верили настолько сильно, нет, просто тогда в моду вошло освящение квартиры. Я и подумала – почему бы нет, столько грязи и греха прошло через эти стены, лишним не будет. Сама же я тогда верила по касательной – в церковь не ходила, посты не соблюдала.

И вот пригласила я батюшку, обещал в течение дня прийти, сижу, жду, день уж закончился, вечереет, а я думаю – как же он придет вечером, темно, а у меня в коридоре и в спальной лампочки перегорели, как же он будет в потемках-то освящать? Заволновалась я, но до хозяйственного сходить не могу – а вдруг как раз в это время придет.

Когда уж совсем стемнело, слышу звонок. Батюшка на пороге. Такой подтянутый, молодой.

– Прости, – говорит, – раньше не смог, а завтра уезжаю на неделю, давай освятим с Божьей помощью.

– Конечно, батюшка, я вас жду. Вот только лампочки у меня перегорели. Свечи зато есть.

– Ну, стой со свечой за мной тогда.

Походил батюшка по комнатам, покропил, молитвы почитал.

– Да, ничего себе! – вдруг говорит мне. – Как ты здесь жила, бедная?

Я ничего не ответила, хотя даже малость испугалась – это что же, он все видит? Все то, что тут было?

– Ну, ничего, ангел твой справился! Молись ему. И я помолюсь за тебя сегодня, – батюшка поражал меня своей провидчевостью. – А ты в храм-то ходи, ходи, там тебе место, – и так хитро на меня посмотрел. – Придешь?

– Приду, – не знаю, почему, ответила я. – Сколько я вам должна, батюшка?

– Ты свое потом отдашь, а мне ничего не надо. Оставайся с Богом, – и не только денег не взял, сам еще мне иконку подарил, маленькую, картонную, Святой Екатерины, с колесом где и с мечом, которым голову Ей отсекли, вы знаете, я думаю, такую. До сих пор эту иконку храню.

Я еще долго после его ухода в спальне сидела, думала, мой мозг как будто взбивали, столько всего там крутилось.

– Неужели, – спрашивала я себя, – и правда, Бог есть? И ангелы есть? И некоторым дано видеть с Божьей помощью прошлое и предвидеть будущее.

А потом думаю: ой, а что это я в темноте-то сижу? Встала, свет включила в спальне… И тут шарахнулась от стенки прямо. Как же так? Ведь лампочка перегоревшая была! А тут вдруг зажглась! Быть такого не может. И тут в коридоре загорелась. Все. Я сразу на колени и в слезы. Такое потрясение, это же чудо настоящее, понимаете. Я точно знала – лампочки перегорели, ну, не могли они зажечься снова. А вот, после освящения загорелись!