Следы ведут в пески Аравии (второе издание)

В Ларнаке Нибур увидел семерых монахов-европейцев, державших путь в Иерусалим. Недолго думая, он вслед за ними пересел на французское грузовое судно, следующее до Яффы — города, который служил Иерусалиму морским портом. Монахи считали Нибура в его арабской одежде мусульманином и в разговор с ним не вступали. Стояла жара, и они в своих плащах изнывали от зноя. Нибуру же морской воздух после раскаленной пустыни казался влажным, а попутный ветер — прохладой. Он заговорил с монахами и узнал, что двое из них — францисканцы и везут в Иерусалим священные дары с Мальты и из Неаполитанского королевства, остальные плывут из Калабрии и впервые покинули родные места. Кто-то спросил, из каких краев сам Нибур.

— Из Дании, — ответил он.

— Это где? В Анатолии? — спросил калабриец.

Нибуру стало ясно, что о существовании Дании монахи никогда и не слышали, а его приняли за анатолийца, то есть за жителя малоазийской части Турции.

— Нет, Дания — это страна на севере Европы. Я такой же европеец, как и вы, — объяснил Нибур.

Монахи с ужасом отпрянули от него и наперебой загалдели:

— Ты — еретик, ты — вероотступник, пусть бог накажет тебя. Пусть проклятие падет на твою голову!

Нибур с огорчением понял, что в объяснения пускаться бесполезно и что радость его от встречи с европейцами была преждевременной.

В последующие дни он с интересом наблюдал, как монахи вели себя на судне. От него они отшатывались, словно от зачумленного, то и дело проклинали ни в чем не повинных пассажиров и команду, беспрерывно требовали от моряков услуг, привередничали, брюзжали, кричали, что французы здесь на судне хуже всех еретиков и неверных. Капитану это настолько надоело, что он запретил монахам вообще показываться на палубе. Только тогда они приутихли.

Нибур стал припоминать легенды, предания и исторические события, связанные с Яффой. Их оказалось множество. Здесь жил библейский Ной. Отсюда, согласно. Библии, отплыл Ноев ковчег. К скалам близ Яффы была прикована цепями Андромеда, дочь мифического эфиопского царя Кефея, спасенная. Персеем. В Яффу прибывали для царя Соломона суда с ливанскими кедрами, шедшими на постройку Иерусалимского храма. Здесь же. сарацины Саладина сражались с крестоносцами во главе с Ричардом Львиное Сердце. В немецком языке выражение, «ехать в Яффу» означало «отправляться на тот свет», вспомнил Нибур.

И вот наконец долгожданная Яффа. Город взгромоздился на склоны холма, спускающегося к долине Шарон. Его окружали пальмовые рощи, плантации апельсиновых и лимонных деревьев.

Когда-то суда могли подходить почти к самому берегу. Теперь же Яффская бухта обмелела, корабли останавливались на рейде. Вместе с прочими пассажирами Нибура перевезли на берег в шлюпке.

Он тотчас же отправился к купцу Дамиану, к которому у него было письмо от ван Массейка. Этот восточный христианин много лет сопровождал в Иерусалим европейских монахов, теперь же улаживал дела европейцев, прибывающих в Яффу. С его помощью можно было получить разрешение на посещение Иерусалима.

Однако Дамиана не оказалось дома. Его сын, выслушав просьбу Нибура, сухо сказал:

— Не знаю, что скажет отец, но я думаю, что у вас ничего не получится. Недавно одному шведскому проповеднику было категорически запрещено ехать в Иерусалим. Его звали Виллем Росс. Но если угодно, можете подождать отца.

— А не лучше ли мне прийти завтра? — спросил Нибур, не желая терять времени на бесполезное ожидание.

— Нет. Лучше ждать здесь, — так же сухо ответил молодой человек. — Лишний раз выходить на улицу вам не следует, как незачем и снова появляться у нас.

Эти слова, да и все поведение молодого человека, его сдержанность и чрезмерная осторожность озадачили Нибура. Он поблагодарил за совет и остался ждать купца.

Вскоре появился Дамиан. Просьба визитера не удивила его.

— Вам надлежит найти францисканцев, с которыми вы приплыли. Они уже отправили свое прошение в Иерусалим к его высокопреподобию настоятелю францисканского монастыря. Надо, чтобы они согласились взять вас с собой, — сказал он спокойно.

— А если опп не согласятся? — спросил Нибур, вспомнив поведение монахов на судне и свой неудавшийся разговор с ними.

— Тогда вы не сможете посетить священные места, — по-прежпему невозмутимо ответил Дамиан.

— Но почему же? Почему я, протестант, должен зависеть от воли и желания католиков? И почему европеец сам по себе не может посетить Иерусалим? — не унимался Нибур, начиная злиться.

— Потому что его высокопреподобие почитаем здесь более всех других христианских священнослужителей, он не только настоятель монастыря, но и наместник папы римского в Иерусалиме, и посетить Иерусалим можно лишь с его разрешения.