Слезами и кровью (СИ)

- Я и не собирался, дражайший Морри, - улыбнулся Отогар, и от вида этой зубастой улыбки Морри стало ещё страшнее, чем от вида нахмуренных бровей. – Я не доложу властям о твоей маленькой сделке, если ты скажешь, кому ты продал Велисандерум.

- Я не знаю! – выдавил Морри. Глаза Отогара сверкнули:

- То есть как это не знаешь?

- Она закрыла лицо!

- Так это была женщина? Ну вот, видишь, кое-что ты знаешь. Какая женщина? Старая, молодая?

- Точно не молодая… Спина крючком, волосы седые… Она была в плаще с капюшоном, я не видел лица, но помню голос – хриплый, низкий, сразу понятно – старуха…

- Так, - проговорил Отогар. Старуха в плаще. Уж не та ли, у которой мелкая воровка утащила кошелёк со Смешинкой? – Что ещё?

- Ничего, господин, честно… разве что… - он слегка нахмурился.

- Говори!

- Она говорила с акцентом. Не могла выговорить мягкие звуки, знаете, вместе «деньги» говорила «дэнги». Ну, как шегонцы…

- Понятно. Она покупала что-то ещё, кроме Велисандерума?

Морри замялся, трусливо глядя на Отогара. Тот скрипнул зубами, и баночки с зельями затрепетали в воздухе, жалобно звеня – вот-вот упадут и разобьются, покрыв весь пол ядовитой смесью! Морри испуганно застонал.

- Багровая пена! – выдохнул он. – Она купила Багровую пену!

Отогар почувствовал себя так, словно его ударили. Усилием воли, намного более сильным, чем то, которым он удерживал бутылочки с зельем, он заставил себя сохранить спокойное лицо. Небрежный взмах рукой заставил все бутылочки послушно встать по местам, подобно строю маленьких стеклянных солдатиков. Ещё немного магии – и стол и кресло вернулись на свои места, а дверь с тихим щелчком приоткрылась.

- Благодарю вас за помощь, почтенный Морри, - улыбнулся Отогар, великодушно помогая торговцу встать на дрожащие ноги. – Надеюсь, этот маленький инцидент не омрачит нашу дружбу, не так ли?

- Нет, - прохрипел Морри, плетясь к столу. – То есть, да. То есть…

- Доброго дня, сударь, - Отогар слегка наклонил голову, прощаясь, и вышел за дверь. Только когда он оказался на улице, он позволил улыбке исчезнуть с лица, на котором теперь отразилась тревога.

- Проклятье, - выругался он сквозь зубы. – Гармил…

Громко стуча каблуками по мостовой, волшебник поспешил в шегонский квартал.

========== Глава 9. Город в городе ==========

Шегонский квартал появился в Тирле более трёхсот лет назад, когда Шегония ещё не входила в состав Тонского королевства. В те времена Шегонию, страну жаркого солнца, синего моря и плодородной красной земли, раздирали на части две аристократические семьи, каждая из которых мечтала править землями, которые сама же опустошала. Простые шегонцы снаряжали корабли, чтобы уплыть за море, где было безопаснее; те, которым не хватало места на кораблях, бежали на север, и после опасного пути через горы оказывались в Ульвельде – одном из южных графств Тонского королевства. Беженцы стекались в Тирль, и тогдашний правитель города решился принять их, выделив для них район в северной части города, недавно пострадавший от пожара и покинутый почти всеми жителями. Не желая, чтобы чужеземцы наводнили город, градоправитель поставил условие, что в квартале должно быть выстроено не больше сорока домов для сорока семей. Глядя градоправителю в глаза, пряча улыбку в чёрной бороде, предводитель шегонцев мягко предложил: вместо сорока домов ограничиться сорока дворами – какая, в сущности, разница? Недоумевающе пожав плечами, градоправитель согласился.

Согласие скрепили договором, и не успели ещё на этом договоре высохнуть чернила, а в погорелом квартале уже вовсю стучали топоры и молотки. Шегонцы спешно сносили пострадавшие дома, вывозили на тачках и уносили на собственных плечах прочь из города обугленные обломки дерева и кирпичей, и даже то, что уцелело в пожаре, беспощадно ломали. Вскоре в северной части города выросли новые дома, первоначально из дерева, позже из обычного для этих земель жёлтого песчаника. И вот тут градоправитель понял, что его обвели вокруг пальца.

Шегонцы построили свой квартал по традициям, принятым у них на родине. Двухэтажные дома плотно примыкали друг к другу, стена к стене, окружая квадратный внутренний двор, в который выходило несколько дверей. Таким образом, в каждом дворе обитало несколько семей, и всего в сорока дворах шегонского квартала уместилось несколько сотен беженцев.