Слезы небес

– Гораздо приятнее, когда в этом участвуют двое. Когда губы говорят о том, что чувствуют сердца. Или ты забыл, как это делается?

Я рассмеялся.

– Похоже, что забыл, ведь это было так давно.

Ее губы вновь впились в мои. Наконец прекратив душить меня поцелуем – против чего я, если честно, не возражал, – она вытерла пальцем размазанную губную помаду и улыбнулась.

– Скажем так, начало положено. – Элли вновь откинулась на сиденье и забросила ноги на приборную доску. – Если ты в ближайшее время не захочешь меня, у меня разовьется комплекс. – Она убрала от лица волосы. – Мы ведь еще не такие и старые. Я надела ради тебя ту пижамку. Ты же как будто и не заметил. Сейчас я в буквальном смысле бросаюсь тебе на шею, и… – она расстегнула верхнюю пуговицу. – В душе-то я по-прежнему девчонка.

Я обнял ее за плечи.

– То, что хотела бы получить от меня, но не получаешь, совсем не связано с тобой. Ты тут ни при чем.

– Тогда почему? – уныло улыбнулась она. – Если ты скажешь мне, что женат, я выстрелю тебе прямо в лицо.

– Я не женат. Честное слово, – усмехнулся я.

– Вот и хорошо, потому что я не хотела бы размозжить тебе голову.

Мы рассмеялись. Она вновь прильнула ко мне.

– Я впервые за долгие годы смеюсь над этими вещами. Десять лет вычеркнуто из моей жизни, и вот теперь я над этим смеюсь.

– Вот и прекрасно.

– Но это все равно не ответ на мой вопрос.

– Мне казалось, что мы уже завершили эту тему.

– Ничуть. Ты не сказал и, что куда важнее, не сделал ничего, что дало бы мне надежду, что в самое ближайшее время ты обнимешь меня и займешься со мной любовью.

– Ты всегда такая прямолинейная со всеми, кто катает тебя в машине?

– Только с тобой.

– Так бывает, – попытался объяснить я, – когда видишь, как гибнут твои товарищи. И их число постоянно растет. Проходят месяцы, а их лица то и дело возникают перед твоими глазами. И постепенно становится стыдно, что ты жив, что у тебя есть чувства. Желания. Надежда. Смех. Что ты можешь целовать красивую девушку. Словно, если тебе хорошо, если ты проводишь с кем-то время, ты как будто плюешь на память о них. Знаю, это звучит дико, но стоит мне ощутить что-то хорошее, как их лица вновь всплывают передо мной. И любые приятные эмоции кажутся предательством.

– Предательством кого и чего?

– Тех, кому не повезло, кто не вернулся, – я потер ладони. – Позволить себе удовольствие, причем любое, это все равно, что выстрелить в самое сердце их памяти.

Надо воздать Элли должное. Выслушав меня, она не стала мне возражать. Нет, просто выслушала, а спустя минуту ее рука скользнула мне под рубашку, и на мое сердце легла ее ладонь.

– Я должна тебе что-то сказать.

Я кожей ощущал тепло ее руки.

– Я долго хранила мою любовь. Два неудачных брака этого не изменили. Я никому не отдавала мое сердце, как когда-то отдала его тебе. Сейчас оно полно любви. И я не знаю, как долго я могу ее там удерживать, – тихо произнесла она. – Я не хочу обращать в шутку слова, которые ты только что произнес. Но мне кажется, будь эти парни, что держат твое сердце, сейчас с нами, на этом сиденье, они бы точно сказали тебе, мол, давай старина, все в порядке. Они бы подбодрили тебя, своими жестами помогли бы тебе принять боевую форму, или что вы, парни, там делаете в таких случаях.

Я улыбнулся и крепко обнял ее за плечи.

– У них бы нашлось что сказать по этому поводу.

– В таком случае почему бы тебе не прислушаться? – улыбнулась она.

Глава 33

Наконец ресторан распахнул двери. Этого момента уже ждали толпы голодных ртов. Мы открылись в середине дня и рассчитывали, что будем работать до ужина, но уже к трем часам было съедено все. Оставалась только вода. В числе первых наших посетителей был тот самый общительный байкер, любитель сигар, и строительный инспектор. Я усадил каждого в кабинку с видом на океан и за свой счет накормил обедом. На десерт мой приятель-байкер заказал себе тарелку сладких кукурузных шариков, а завершил ужин благовонной сигарой на крыльце.

На следующий день Элли заказала вдвое большое припасов, и все равно к половине четвертого все блюда закончились. Так продолжалось на протяжении всей недели, и к пятнице желающие попасть в наш ресторан были вынуждены ждать на улице два с половиной часа. Видя это, Элли посмотрела на меня и покачала головой.

– И откуда только взялись все эти люди?

В целом уик-энд мы пережили. Элли решила не открывать ресторан в понедельник, чтобы дать нам всем выходной, а команде уборщиков – возможность навести в заведении чистоту.

Так что в понедельник мы предавались безделью. Наши мексиканские друзья играли на пляже, мы с Элли сидели на крыльце. Она подсчитывала недельную выручку, я массировал ей ноги.

– Ты химичишь или сводишь дебет с кредитом? – спросил я.

Элли покачала головой.

– Я никогда не химичу. Если только я где-то не ошиблась, за неделю мы заработали семнадцать тысяч долларов. Что означает, что я могу начать потихоньку возвращать тебе долг.