Слезы небес

– Мы отсутствовали по несколько недель подряд. Спали на земле. Часто мокрой после дождя. Вокруг нас гудели триллионы москитов. Когда мы возвращались в тыл, условия были ненамного лучше. Я пробыл там почти год, когда однажды по возвращении застал лагерь в жутком состоянии. Мы спали в выкопанных в земле ямах. Рядом стояли зарезервированные для офицеров казармы. Просторные. Чистые. В них поместился бы весь наш отряд и еще осталось бы место. Но они пустовали. Поэтому однажды ночью мы с ребятами разобрали их и, перенеся на нашу сторону забора, собрали заново. Я устроил там душевые с горячей водой, приличные туалеты, койки, рабочие кабинеты. Мы назвали наше жилище «Кэмп-Калифорния».

Еще там был автомобиль. Грузовик. Он был нужен другому лагерю. Который располагался ближе к линии снабжения. И мы обменяли его на выпивку, пиво, консервы и что там еще у них было. Вскоре в наш лагерь народ стал приезжать отдохнуть и развлечься. То, что он был расположен всего в двухстах ярдах от Южно-Китайского моря, никого не напрягало. У нас по выходным давали концерты, но мне кажется, в первую очередь народ привлекала возможность принять душ.

– Ты хотя бы раз попался?

– Мы там прожили уже примерно пару недель, когда я получил приказ принять вертолет. Дождь лил как из ведра. Муссон. Вертолет приземлился. Из него вышел полковник. Я отдал ему честь и проводил на единственный сухой клочок земли. В лагере я привел полковника в его кабинет, который мы зарезервировали специально для него. Представьте себе такую картину. Я стою перед ним в грязных ботинках, промокший насквозь, а он спрашивает у меня:

– Сержант, у вас тут найдется что-нибудь выпить?

Вообще-то держать запасы спиртного нам не полагалось, но я ответил:

– Сэр, все, что только пожелает ваша душа.

Он поднял руку и дюйма на три развел большой и указательный пальцы:

– Скотч.

Я достал ему скотч. Двадцатилетней выдержки. Он сделал глоток, пристально на меня посмотрел и сказал:

– Я слышал, будто вы украли здание.

– Так точно, сэр, – отрапортовал я.

– Вы это признаете? – спросил он, сделав еще один глоток.

– Да, сэр. – Еще один глоток.

– Вы понимаете, что я должен арестовать вас за такое признание?

– Да, сэр.

Он покрутил на столе стакан.

– Вы не могли бы сказать мне, куда вы его дели, а также куда исчез армейский автомобиль, который к нему прилагался?

– Сэр, что касается здания, то в данный момент его крыша спасает вас от дождя. Что же касается автомобиля, то вы сейчас его пьете.

Полковник кивнул.

– Продолжайте дальше, сержант. Если вам что-то понадобится, дайте мне знать.

Позже продюсер Сюзи сказала, что во время моих историй им поступило рекордное количество телефонных звонков. Сюзи подбежала ко мне и положила голову мне на плечо. Я обвел глазами зал, выискивая Элли. Сунув руки в карманы, та стояла, прислонившись к дальней стене. Теплая. Счастливая. Да-да, она просто светилась от счастья.

Сюзи посмотрела на меня.

– Еще один вопрос, а потом перерыв. Почти все парни, с кем я разговаривала, писали домой почти каждый день. А ты?

– Нет, – я отрицательно покачал головой.

– Неужели? Ты не можешь сказать почему?

Я потер ладони и встретился взглядом с Элли.

– Когда я уехал отсюда, мое сердце треснуло пополам. Я должен был оставить девушку, которую любил. Но как только я попал туда и огляделся по сторонам, я понял, что вряд ли вернусь оттуда живым. А раз так, я не хотел, чтобы она стояла над моей могилой, комкая в руке мокрые от слез страницы, вырванные из моего сердца. Я насмотрелся на то, как парни возвращаются домой в гробах под звездно-полосатым флагом, и эти письма были бессильны вернуть их с того света.

Элли сложила руки на груди.

– Я хотел, чтобы она жила своей жизнью, а не увязла в воспоминаниях.

– И она жила ею? – мягко спросила Сюзи.

Элли улыбнулась и большим пальцем вытерла слезу. Если честно, я не знал, как ответить на этот вопрос.

– Думаю, так или иначе мы все там умерли. Войны всегда убивает вас, даже если вы остались живы.

Сюзи обняла меня за плечи и обратилась к аудитории:

– Мы сейчас вернемся.

Какое-то время мы с ней сидели молча. У Сюзи в глазах стояли слезы. Никто не задавал никаких вопросов. Сюзи тоже не пыталась ни разговорить меня, ни как-то утешить или взбодрить.

– Что-то еще? – спросила она после короткой рекламной паузы.

Я как будто перенесся в прошлое. Я шел среди тех деревьев. Слышал, как в моей фляжке плещется отравленная вода, но другой у меня не было, и мне было наплевать, убьет она меня или нет. Я не был уверен, что мне хотелось сказать то, что я собрался сказать. Я посмотрел на Сюзи.

– Говори, – сказала она, заметив мою нерешительность.