Слезы небес

– Здесь у меня есть документы, подписанные свидетелями, из которых явствует, что те годы, в которые, как ты утверждаешь, ты воевал во Вьетнаме, на самом деле ты прохлаждался в Калифорнии. По словам свидетелей, твоим излюбленным наркотиком был ЛСД. Ты также был знаком с героином. У тебя было богатое воображение, и ты был мастер сочинять истории. У меня тут есть договор об аренде, подписанный твоим именем. Зарплатные ведомости бара, в котором ты работал. Далее, у меня есть твое свидетельство о рождении, из которого следует, что ты никогда не получал повестки в армию. Когда ты, по твоим словам, пошел служить, тебе было всего шестнадцать лет. Далее, – ее голос стал резче и громче, – у меня есть информация из довольно высоких военных источников, что в министерстве о тебе нет никаких данных. Ты не имеешь личного идентификационного номера и никогда не служил в Вооруженных силах Соединенных Штатов. Эти улики неопровержимы, – произнесла Сюзи, с трудом сдерживая рыдания.

Мне было слышно, как кровь стучит в моих ушах. Сюзи наклонилась ко мне. Глаза ее были полны боли и ярости. Жилы на лбу вздулись.

– Скажи мне, Джозеф Брукс, – она сорвалась на крик, брызжа слюной, – почему ты с такой легкостью лжешь нам? Мне? Почему твой рассказ звучит так правдиво, так убедительно? Как тебе это удалось? Или ты пролез в Ассоциацию ветеранов, наслушался чужих рассказов и теперь выдаешь их за свои?

Через два столика от нас бородатый мужчина моего возраста в черных брюках и мотоциклетных ботинках встал с бутылкой пива в руке.

– Так ты лжешь, Джо-Джо?

Я лишь покосился на него.

Он помахал бутылкой.

– Я приехал сюда из Майами. – Он покачал головой и шагнул к сцене.

Я знал, что сейчас последует, однако даже не пошевелился. Размахнувшись бутылкой, он разбил ее о мою голову. По моему лицу потекли пиво и кровь.

Женщина, возможно вдова, подошла ко мне сзади и вывалила на мою голову содержимое своей тарелки. Другой посетитель выдавил мне на лицо и грудь бутылку кетчупа.

Последней была Элли. Она стояла, качая головой, и слезы текли по ее лицу.

– Ты обещал мне, что не станешь лгать! – Она влепила мне пощечину. Потом еще одну. После чего вылила на меня целый кувшин пива, а сам кувшин разбила о мою голову. После этого все начали швыряться в меня, что попадалось под руку.

Я встал, вышел из ресторана и спустился с крыльца. Там меня уже поджидала толпа. Люди плевали в меня и кидались едой. Какой-то тощий юнец подбежал ко мне и кулаком врезал мне в губы. Я остановился рядом с моим грузовичком. Там стояли Габриэлла и Виктор, державший за ошейник Роско. Габи не понимала, что происходит, но все равно плакала.

Роско вилял хвостом. Я вытянул руку и приказал ему:

– Сидеть!

Пес послушно сел. Я сел за руль и задним ходом отъехал от ресторана. Мне вслед летели бутылки пива. По моему ветровому стеклу стекали ручьи газировки.

Порой правда настигает вас, и, когда это происходит, остается одна только боль.

Глава 36

Я взял курс на север и по дороге выбросил оба мобильника – старую раскладушку и новый смартфон – в окно. Через пару дней я уже был у своей избушки. Забрав из нее кое-какие нужные вещи, я вылил на нее десять галлонов дизельного топлива и поджег. Как только я отъехал от дома, пламя взметнулось вверх на сорок футов.

Я же покатил в ту самую кафешку в Спрюс-Пайнс, где когда-то накормил Каталину и ее ребятишек. Та официантка, похоже, сбросила несколько фунтов, которые набрала во время беременности, и теперь чувствовала себя в джинсах гораздо комфортнее. Увидев меня, она улыбнулась.

– Вам нужен столик?

Я покачал головой.

– Просто хотел вам что-то отдать.

– Правда?

Я вложил ей в руку ключи от моего грузовичка.

– Позаботься о моем парне. Хорошую мать не так-то легко найти.

– Но я не могу…

Она посмотрела на ключи, затем на грузовик и расплакалась. Рядом с ней, с лопаткой в руке, вырос ее босс.

– У тебя какие-то проблемы, приятель? – он положил мне на плечо руку и довольно грубо ее сжал. Я был вынужден отправить его в нокдаун. Он растянулся на бетонном полу, жадно хватая ртом воздух. Я повернулся, чтобы уйти, но официантка схватила меня за руку.

– Скажите, почему?..

Я поцеловал ее в лоб, сунул руки в карманы и пешком проделал десять миль до склада в Микавилле. Здесь я сел в джип и покатил на запад. Теннесси, Арканзас, Миссури, Канзас. В Айове я свернул на север и доехал до Миннесоты, а оттуда – в Канаду, где провел несколько недель. В Штаты я вернулся через Северную Дакоту. Затем миновал Монтану, Вайоминг и Колорадо.

Из Колорадо я, петляя, проехал Аризону и Нью-Мексико и, в конце концов, въехал в Мексику, на полуостров Баха. От солнца и зноя Мексики я опять свернул на север и, проехав Неваду, Орегон и Вашингтон, снова оказался в Канаде, где через Британскую Колумбию въехал на Аляску. За новостями я не следил. Не читал газет. Не слушал радио. Лишь сидя за рулем джипа, следил через ветровое стекло за дорогой. И ехал дальше. Проведя в бесцельных странствиях восемь месяцев, я одним дождливым днем оказался в Сиэтле. С того момента, как я уехал из Флориды, я не брился и не стригся.