Слезы небес

Репортеры и просто туристы начали прибывать целыми автобусами. Все сгорали от желания узнать, как появилось на свет столь замечательное вино, однако Тим сдержал свое слово, и я, как и просил, остался в тени. Учитывая мою непрезентабельную старческую внешность, никто даже не посмотрел в мою сторону. Более того, я нарочно еще сильнее замусолил свой комбинезон, перестал пользоваться дезодорантом, и меня оставили в покое. Что касается Тима и Бекки, то деньги потекли к ним рекой. Чем дольше они отказывались раскрыть тайну загадочного инвестора, который славе предпочел жизнь молчаливого затворника, тем дороже продавалось вино.

Все, к чему бы я ни прикасался, превращалось в золото. Все. Кроме людей.

Тем временем во Флориде один виноторговец, который закупал наше вино, начал предлагать его местным ресторанам. Сев рядом с Элли, он предложил ей вино «Бекка», а также удостоившийся целого ряда наград хит прошлого года под названием «Элли».

– Какое забавное совпадение! – усмехнулся он.

Элли изучила рекламный буклет, в котором рассказывалась история Бекки и Тима и их виноградника. Счастливо улыбающиеся, они были взяты крупным планом, а за спиной тянулся их виноградник. Налитые солнцем и соком грозди. И где-то на самом краю картинки маячил старый виноградарь. Тот, что ухаживал за лозами. В грязном, рваном комбинезоне. Длинные спутанные волосы. Длинная косматая борода. Шлепанцы на босу ногу.

Лицо его было повернуто в сторону и потому плохо видно. Но из левого кармана тянулось нечто знакомое. Небольшая прозрачная пластиковая трубка. Какие обычно бывают у диабетиков для определения уровня сахара. Элли посмотрела на картинку, на название вина, на виноградаря, на разворот его широких плеч.

Через три часа она села в самолет.

Глава 37

Я стоял посреди виноградника вместе с Тимом и Беккой, срезая грозди и бережно укладывая их в огромные корзины. Несмотря на успех и тот факт, что теперь их вино подавали в Белом доме, в ряде знаменитых французских ресторанов и в десятках обладателей мишленовских звезд по всей Америке, они не чурались самой простой, даже грязной работы. Была вторая половина дня, солнце клонилось к закату, мы все трое смеялись. Они расспрашивали меня про мою жизнь, я как обычно уходил от ответов на их вопросы.

Им было известно, что жизнь бросала и швыряла меня, что время от времени у меня бывал свой бизнес, но это, пожалуй, и все. Толком они обо мне ничего не знали. Даже как меня зовут.

Внезапно на вершине холма показалась фигура. Солнце светило ей в спину, и мы смогли лишь определить, что это женщина. Ветер развевал ее волосы. Прикрыв ладонью глаза, она пристально посмотрела на нас и решительно направилась в нашу сторону.

– Похоже, очередная заблудившаяся туристка, – заметил Тим.

Я присмотрелся. И тотчас узнал походку. Ее мелодию, ее ритм.

– Она не заблудилась.

Подойдя к нам, Элли остановилась и, встав на расстоянии вытянутой руки, дрожащими пальцами убрала с моего лица волосы. Бережно, нежно. По щекам ее катились слезы.

– Я искала тебя повсюду. Бобби тоже.

Я кивнул. Тим и Бекка слушали как зачарованные.

– Я набрала номер твоего мобильника не менее десяти тысяч раз.

Я промолчал. Что я мог на это сказать?

Тим прочистил горло, и я повернулся к ним.

– Бекка и Тим. Знакомьтесь. Это Элли.

Тим рывком поднялся с земли и вытер грязные руки.

– Элли? Та самая… Элли?

Я кивнул. К великому удивлению Элли, Тим заключил ее в объятия и заявил, что это их давняя с Беккой мечта – познакомиться с ней.

– Как ты нашла меня? – спросил я.

Элли подняла буклет и, указав на мою фигуру, маячившую на заднем плане, взяла меня за руку.

– У меня к тебе есть вопрос. Но только отвечай на него честно. Договорились?

Я кивнул.

– За всю мою жизнь я солгал тебе всего один-единственный раз.

– Когда?

– Когда сказал тебе, что уезжаю от войны в Калифорнию.

– Так ты воевал?

– Да.

– А как же тогда слова Сюзи? Что ты не значишься ни в каких списках.

– Раскрыть тебе главный секрет моей жизни, значит разбить жизнь другому человеку. И хотя порой мне хочется это сделать, я не могу…

Элли прищурилась.

– Бобби.

Я промолчал. Элли покачала головой.

– Но Сюзи сказала, что твое имя не значится ни в каких военных списках, и по имеющимся данным все это время ты провел в Калифорнии.

Я пожал плечами.

– Это был не я.

– Как ты можешь так говорить? У них есть твоя подпись.

– Это ничего не значит.

Элли набросилась на меня с кулаками.

– А для меня значит! Еще как значит!

– Скажи лучше, как там Габи и Диего? – спросил я. – И Роско?

Элли покачала головой.

– Живы и здоровы, – ответила она и на миг умолкла. – И все же, я хочу знать, почему ты отказываешься сказать мне правду!

– Это не изменит прошлого.

Она взяла мое лицо в ладони.

– Я не говорю о том, чтобы изменить прошлое, Джозеф. Я говорю о том, как изменить наше будущее.

Я попытался подыскать слова.

– Помнишь, я говорил тебе, что у меня была язва?

– Да, – кивнула она.

– Все дело в ярости. Это она проела во мне дыру.

Элли прижала меня к себе.

– Ты можешь доказать хотя бы часть того, о чем рассказываешь нам?

– Да.

– Ты это сделаешь?

– Нет.

– Почему?