Слезы небес

Впрочем, хотя я упорно игнорировал новости, мне стало известно, что скандальное шоу с моим участим снискало Сюзи славу. И ее радиопередача, и телевизионное ток-шоу неизменно занимали первую строчку рейтингов по всей стране. Уличив меня во лжи, Сюзи вознеслась в стратосферу, я же удостоился ярлыка самого бессовестного шарлатана и обманщика за всю историю современных СМИ.

Спустя месяц меня занесло в северную Калифорнию. В Соному.

Я сидел за столиком уличного кафе, глядя на городскую площадь, когда веселая парочка, молодые – на вид обоим не было и тридцати – сели и заговорили о своей винодельне. И так каждое утро. Прошла неделя. Мне понравилось наблюдать за ними. Я тоже приходил каждый день, чтобы увидеть, как они держатся за руки, послушать их смех. Любовь буквально сочилась из их пор. Нет, не вязкая, липкая похоть, как у тех, кому просто нужно уединиться, а простое и светлое чувство. Полное нежности. Две молодые жизни, получающие удовольствие друг от друга и мечтающие быть вместе до конца своих дней. Они годились мне в дети, и наверно, это тоже было частью моей симпатии к ним. Однажды парень повернулся ко мне и сказал:

– Извини, что лезу к тебе с вопросами, но меня мучает любопытство. Ты сидишь здесь вот уже целую неделю. Ты всегда заказываешь две чашки кофе, одну выпиваешь, вторую выливаешь. За этим явно стоит какая-то история. И еще зажженная сигарета, которую ты не куришь.

Мы разговорились.

Так я узнал, что у них с девушкой большие проблемы. Нет, не друг с другом, а в их жизни. Из того, что я узнал, следовало, что Тим и Бекка вошли в долю с одним крупным инвестором. И хотя парочка хорошо разбирались в вине, инвестор располагал деньгами и диктовал условия. В результате их винодельня оказалась на грани банкротства.

Сидя в том кафе, я напросился к ним на работу.

– Сколько тебе лет? – поинтересовался Тим, посмотрев на меня.

– Почти шестьдесят три, – ответил я, слегка поразмышляв по этому поводу.

Было видно, что Бекка колеблется.

– Вы уверены, что справитесь? – она ладонью вытерла со лба капельки пота. – Это нелегкий труд.

– Если не справлюсь, можете меня уволить, не заплатив ни цента.

В течение нескольких недель они учили меня ухаживать за виноградной лозой. Они знали о вине буквально все – как его производят, что придает ему букет и массу прочих вещей, о которых я раньше даже не слыхивал. Они почти десять лет прожили в Италии, Франции и Испании и вложили в виноградник и винодельню все свои сбережения и все, что смогли занять. Я также кое-что узнал об их партнере. Том самом, что заправлял финансами. О том, как так получилось, что принимаемые им финансовые решения и качество производимого вина частенько бывали не в ладах друг с другом. Тим вводил меня в тонкости производства каберне и шардоне и пытался помочь мне понять то, что мне говорили мои вкусовые рецепторы. Он был хороший парень, но чувствовалась в нем некая нарастающая тяжесть, для которой у меня не находилось объяснения.

Поскольку телевизора у них не было, то вечера они проводили на крыльце, обвившись вокруг друг друга, подобно виноградной лозе и слушая транзисторный радиоприемник. И что же они слушали? Сюзи Тру! Причем не пропустили ни единого выпуска.

Моим единственным окном во внешний мир была передача Сюзи. Я по-прежнему не смотрел новости. Не читал газет. У меня не было ни телефона, ни телевизора. Но вскоре я со всей очевидностью понял: мое общение с Сюзи что-то надломило в ней. Ее утраченная вера в меня, боль от моего предательства – вместе взятые – привели к тому, что тот единственный резервуар надежды, который у нее был, дал трещину. Тон ее голоса изменился. Если раньше он звучал доверительно и проникновенно, то теперь казался далеким и безразличным. Звонившие восхищались тем, что она радикально сбросила вес, и спрашивали, как ей это удалось. Она танцевала вокруг них, щебеча, что, мол, «она, наконец, решила за себя взяться», однако правда заключалась в том, что я разбил ей сердце, и теперь кусок просто не лез ей в горло.

Наконец наступило время сбора урожая. Надо сказать, урожай был отменный. Тим и Бекка сделали меня менеджером, и в течение последующих нескольких месяцев я по мере сил помогал им выбраться из финансовой ямы, в которую они угодили по вине своего партнера. Но однажды, придя в сарай, я застал Бекку в слезах. Тим утешал ее, нежно прижимая к себе. Они пришли попрощаться со мной. Ибо, по их словам, потеряли все.