Слезы небес

– Когда он заканчивал свою речь, у тебя случился сердечный приступ. Или что-то в этом роде. Ты умер на полу в зале суда. Эти люди вернули тебя к жизни.

Знание и тяжкое бремя мира, в котором я жил, тотчас вернулись ко мне. Вместе с моим непредумышленным убийством и предстоящим приговором. Я повернулся к Элли.

– Сколько мне дали?

Она покачала головой.

– Пока не известно. Судья Вертер не объявлял приговор. Теперь, когда ты очнулся…

Я обшарил взглядом комнату.

– Где Бобби?

Врач отступил примерно на два фута влево. Бобби сидел в кресле. Небритый. Рядом с ним подушка.

Я поднял голову.

– Эй, братишка!

Он кивнул. Улыбнулся. Я мог точно сказать, что он устал.

– Привет!

Ко мне тотчас вернулась память о его сделанном в прямом эфире признании.

– С тобой все в порядке?

И снова кивок.

– Да, все в порядке.

– Полагаю, теперь ты популярен.

Он кисло улыбнулся.

– В некотором роде.

– Народ жаждет увидеть твою голову на блюде?

– Да, доброты им не занимать.

– Тебя не выгнали с работы?

– Пока нет. Зато вызвали давать показания перед комитетом. Большинство считает, что я должен уйти в отставку, а губернатор – назначить мне замену.

Я помахал рукой, указывая на комнату, на всех людей, смотревших на меня и на окружающие меня приборы.

– Это ты постарался?

– Да, он, – подтвердила Элли.

Я посмотрел на доктора.

– И что теперь?

Тот пожал плечами.

– Пока вы спали, мы через ногу запустили в ваше сердце мини-камеру. Я надеялся вставить несколько стентов. Но, присмотревшись внимательнее, не стал этого делать. Я не могу это объяснить, но сердце у вас довольно сильное. Учитывая, сколько времени вы провели без сознания в зале суда, мы не знали, какие повреждения мог получить ваш головной мозг. Основываясь на данных последних пяти минут, я бы сказал, что никаких. – Он похлопал меня по плечу. – С возвращением. – Затем он вытащил из нагрудного кармана рубашки небольшой запечатанный полиэтиленовый пакетик и положил на прикроватный столик со мной рядом. – Мы нашли это в вашем желудке.

Я посмотрел на расплющенную пулю.

– Но у меня такое чувство, будто вы знали, что там было.

– Верно, знал.

Элли наклонилась ниже и посмотрела на пулю, а потом на меня.

Доктор засмеялся.

– Вам повезло, что она медная. Свинец давно бы проел в вас дыру.

Элли подняла пакетик и присмотрелась.

– Это когда ты нес отца Сюзи?

В области желудка появилась и тотчас исчезла вспышка жгучего жара.

– Да.

– Мы наткнулись на нее случайно, – продолжил врач, – пытаясь вас оживить. Она появилась на снимках. – Он скрестил на груди руки. – Почему вы ничего не предпринимали по этому поводу?

Я открыл пакетик и положил гладкую пулю на ладонь. Годы, проведенные у меня в желудке, отполировали ее зазубренные края.

– Не видел в этом необходимости.

Глава 46

Через неделю меня снова вводили в зал суда. Я шел, неловко шаркая закованными в цепи ногами. Как будто кто-то связал мои шнурки. Странно, но количество людей в зале суда удвоилось. Стало больше телевизионных камер. Больше софитов. Больше перешептываний.

Больше устремленных на меня глаз.

Затем вошел судебный пристав и зычным голосом перекрыл шум в зале.

– Встать! Суд идет! Объявляется заседание уголовного отдела второго судебного округа. Председатель – достопочтенный судья Джей Вертер.

Судья вошел и занял свое место, все остальные последовали его примеру. Джей Вертер несколько секунд помолчал. Цифровые камеры жужжали и пощелкивали. Значит, Интернет в считаные минуты заполнится фотографиями и видеороликами. Судья посмотрел на меня.

– Как вы себя чувствуете?

– Лучше, сэр. Хотя я искренне сожалею о том, что сделал с вашим ковром.

Все засмеялись.

– Похоже, кто-то смыл пятно, – добавил я.

На этот раз судья засмеялся. Вместе со всеми остальными.

Он постучал себя карандашом по губам.

– Могу я задать вам вопрос?

– Да, сэр.

Он указал карандашом на Бобби.

– Вы ненавидите своего брата?

Я покачал головой:

– Нет.

– Это почему же?

– Какая от этого польза? Это ничего не изменит.

Судья Вертер кивнул.

– Сэр, у меня имелся опыт пребывания в некой стране, где меня пытались убить. Каждый день. Это гораздо упрощает жизнь. Что касается сердца, у нас есть только два варианта. Ненавидеть или любить. Только так. Это все, что у нас есть. Середины не существует.

Похоже, мои слова его удивили. Он задумался. Постучал кончиком карандаша по столу.

– У меня вопрос.

– О чем?

– Он касается одной части вашей истории, о которой вы умолчали.

– Сэр?

– Той, которую можете рассказать только вы.

– Вы имеете в виду мой разговор с матерью?

Судья Вертер кивнул.

– Сэр, я могу вам рассказать, но единственный свидетель – мертв. Как вы узнаете, говорю я правду или нет?

– Пожалуй, вы правы.

Я почесал голову.

– И вас это устраивает?

– Это уже не судебный процесс. – Он указал на телекамеры. – В течение нескольких недель вы пребывали в коме, поэтому позвольте мне сообщить вам то, что вы пропустили. Джозеф Брукс, вы очаровали всю страну. Мне сказали, что в данный момент за ходом слушаний следят несколько миллионов человек.