Сливовый календарь любви

Как раз в это время у дверей кухни появляется задыхающаяся от бега О-Тё. Она робко заглядывает внутрь – в доме тишина. Чувствуя неловкость, она отправляется подметать дорожку за оградой.

Неслышно ступая, она переходит через мост над садовой канавкой, и вдруг – не то принесенный ветром лепесток сливы, не то первая весенняя бабочка… Как тут не вспомнить сон Чжуан-цзы![46] Да и сама она… Ведь имя О-Тё тоже значит «бабочка»!

Все в этом мире изменчиво, непостоянно – вот и Тобэй с О-Ёси встретились… И это О-Тё, сама того не ведая, свела их. Спустя семь лет к ним вновь вернулось минувшее, и их любовный шепот кажется чем-то диковинным юной девушке.

Автор, Тамэнага Сюнсуй, берет на себя смелость заметить тут следующее. Хотя в представленном на суд публики сочинении нет недостатка в обольстительных сценах, все героини искренни в своих чувствах, я не изображаю распутных, испорченных женщин. А если в редких случаях и попадаются такие, как O-Ито в повести «Река Тамагава»[47], то они лишь наглядно подтверждают неотвратимость воздаяния за хорошее и дурное, а также служат предостерегающим примером. Но если некоторые люди и не брезгуют незатейливыми книжонками, которые рассказывают об одной женщине и двух мужчинах, об общем изголовье на одну лишь ночь или даже о том, как две пары совокупляются меж собою, то такие читатели будут меня лишь бранить.

Итак, О-Тё с метелкой в руках проходит через калитку, а в это время из дома выскакивает Тобэй с чашкой в руках. Заметив его, О-Тё бежит навстречу.

О-Тё. То-сан, вам нужно чаю?

Тобэй. Нет-нет, воды!

О-Тё. Что случилось?

Тобэй. Ваша сестрица! Ей, кажется, нехорошо…

Оба в испуге, они бегут к постели O-Ёси и становятся по обеим сторонам от больной.

О-Тё. Сестра!

Тобэй. Погоди-ка, так ты ее не дозовешься… Ну, О-Тё, держи себя в руках!

С этими словами он, рот в рот, вливает O-Ёси воду из чашки. Наконец О-Ёси, чуть приоткрыв глаза, обводит взором присутствующих.

О-Ёси. Ой, О-Тё уже вернулась? (Тут она тайком щиплет в спину Тобэя.)

Тобэй. Я думал, у тебя на самом деле обморок… На, выпей лекарство.

Тобэй дает ей какую-то пилюлю, на что O-Ёси лукаво улыбается.

О-Ёси. Я подумала: теперь можно радоваться – и оказалась где-то далеко-далеко… Если бы я сейчас умерла, то, наверное, избавила бы себя от всех будущих мучений.

О-Тё. Зачем же говорить такие вещи, сестрица!

Тобэй. Теперь я буду рядом. Даже если ты захочешь умереть – не выйдет! Да, О-Тё?

О-Тё. Да, пожалуйста, станьте теперь нашей опорой – для сестрицы и для меня! Ведь и правда, одним нам страшно…

Слова ее отдают некоторым эгоизмом, но не стоит судить слишком строго, ведь это всего лишь наивная девочка, которая что чувствует, то и говорит. О-Тё подкладывает углей в хибати и наливает кипятка, чтобы попоить О-Ёси.

Может быть, все то, что доставили по просьбе господина Тобэя, принести сюда?