Сливовый календарь любви

Тобэй. А ведь просить у вас прощения должен я! Сразу после возвращения из Нариты я узнал, что мои друзья собираются в путешествие, в провинцию Ямато, и мне захотелось отправиться с ними. Баловень родителей, строптивец, лентяй, я пустился в дальний путь в компании таких же, как и сам, повес. От Исэ до Нанивы, везде мы изощрялись в безумствах: узнали, что такое красавицы из Киото, наряды и разносолы из Нагасаки… В праздных скитаниях летели дни и месяцы, а тем временем в Эдо скончался мой дядюшка, человек весьма солидный. Вдобавок за время моего отсутствия пять самурайских семейств, постоянные клиенты отца, отказались от услуг нашего торгового дома из-за ошибок в расчетах. Я всего этого не знал: путешествовал, сорил деньгами и, наконец, неудовлетворенный тем капиталом, который оставался у меня за пазухой, набрал денег взаймы у самураев, с которыми мы ведем дела в провинциях по всей стране. Чуть ли не двадцать рё я выпросил у клановых старейшин, обойдя семнадцать или восемнадцать поместий. Ну а когда и эти деньги кончились, я вернулся в Эдо. Однако не так страшно оказалось, что я растратился, и не то поставили мне в вину, что за сотни ри от дома я забыл про семью и родителей. Самое главное – что я не явился на похороны дядюшки. Это узнал весь свет и счел непростительным, а более всех оскорблена была тетушка. Эта тетушка – старшая сестра моей матери и наследница всего состояния; и когда я, устав от разгула, явился в Эдо, я не знал еще, что в наказание за пренебрежение долгом семейный совет решил в тот же день изгнать меня из столицы. Так на некоторое время я оказался препоручен заботам родственников в Кадзусе. О тебе я вспоминал часто, но поделать ничего не мог.

Через два года я наконец вернулся домой. Я думал о тебе, везде искал, но так и не нашел, хотя не забывал ни на мгновение.

O-Ёси. Вполне понятно, что вы не смогли меня разыскать. Отец тогда решил, что из Сакура мы должны отправиться в Омикаву, а потом дальше на восток, хотя мне и хотелось поскорее возвратиться в Эдо. А после этого я простудилась, заболела… Отец тоже хворал, и наше возвращение домой задержалось чуть ли не на два месяца. О вас до меня доходили лишь какие-то слухи, а в точности узнать ничего было нельзя. И как раз в это время умер мой отец. Даже с помощью тетушки я могла лишь кое-как перебиваться. Стать гейшей? Невыносимо было думать, что однажды мы с вами встретимся и вы сочтете, что для меня не существует искренних чувств. И вот я решила: пусть заработок парикмахерши и ненадежен, но угождать мужчинам…

В это время О-Тё приносит чай.

О-Тё. Сестрица, чай готов, но к чаю – ничего…

О-Ёси. Да, к сожалению, ничего нет…

О-Тё. Может быть, я схожу туда, где мы обычно покупаем?

О-Ёси. Хорошо, но тогда ты не заходи в ворота храма Акиба, а иди вдоль гостиницы «Мусасия», там ближе.

О-Тё. Да, я все время этой дорогой ходила. А что именно купить?

Тобэй. Ради меня, пожалуйста, не беспокойтесь! Сейчас должны прийти люди из гостиницы «Хираива», они что-нибудь принесут.

О-Ёси. Ах так? Ну, тогда… (Она в замешательстве.) О-Тё, дорогая, все же сбегай быстренько!

О-Тё. Бегу, бегу!

О-Ёси. Купи печенье обоих сортов, мы положим его на алтарь преподобного Нитирэна!

Эти слова несутся вслед убегающей О-Тё. Желание О-Тё оставить двоих совпадает с желанием О-Ёси, обе умеют быть тактичными по отношению к чужим чувствам.

Ну а теперь кое-что к сведению читателей.

Оба сорта – превосходное печенье к чаю.

Знаменитые гостинцы с острова Мукодзима.

Автор широко оповещает об этом не потому, что дружит с продавцами сладостей. В какое бы время года ни приехали вы развлечься на Мукодзиму, печенье – замечательный подарок для вашей семьи.

Превосходного качества печенье, приготовленное исключительно чисто, заметно превосходит рисовые лепешки «сакурамоти», которыми славятся здешние места.