Сломанная головоломка

Юра с удивлением заметил свою руку, тянущуюся к тарелке с хлебом. Рука взяла кусочек, двинулась обратно. Юра усмехнулся, посмотрел по сторонам и вдруг заметил, что начала вращаться против часовой стрелки вся комната очень медленно и плавно. Но, все равно, неприятно. «Пожалуй, стоит сидеть и не дергаться, иначе сворочу чего-нибудь по дороге. Эк нажрался…» Но, что удивительно, голова оставалась ясной-ясной. — Расскажи, расскажи им, сказал зачем-то Юра Степану Самойловичу.

— Другой пример. Уже из моей собственной жизни, но вполне по Фрейду, для главы, кажется, «Неловкие движения». Однажды я был в гостях у очень преуспевающих и нужных людей. Ужинали. Сначала я полил скатерть томатным соусом. Потом резал мясо — кусок вылетел из тарелки. Опять извинился. Разливал вино — перелил через край. Потом — торт. Падает, между прочим, кремом вниз…

— К чему ты все это?.. — перебил Мишенька. — Ты уверен, что всем это интересно… — Степан Самойлович не отреагировал.

— Эти люди обещали помочь мне в одном очень важном деле. Я пришел узнать — удалось ли?.. Уже после ужина хозяин завел осторожный разговор вокруг да около, стал постепенно объяснять неожиданную сложность ситуации, сочувствовать, обещать помочь попозже. Извиняясь, он улыбнулся такой же противной улыбкой, как и пару часов назад, здороваясь со мной в дверях. Я и тогда еще внутренне поморщился, не понимал только отчего… А тут опрокинул на ковер пепельницу и понял, почему весь вечер засирал им квартиру. Уже по той первой улыбке — все понял! Но себе не признался. И только подсознательно — гадил всюду…

— Все наоборот! — громко сказала вдруг Зоя. — Я же тебя знаю! Просто тебе в глубине души было противно принимать помощь от этих людей. Вот ты и делал все, чтобы им не понравиться. Вспомни: наверняка ты не очень был потрясен отказом?..

Степан Самойлович удивился, задумался, потом улыбнулся:

— А ведь верно, пожалуй. Скорее всего, действительно, поэтому!

— А я зачем недавно в пепельницу дунул? — спросил Паша. — Ну, или плюнул.

Степан Самойлович улыбнулся: — А помнишь, о чем ты тогда заявил? О том, что Фрейд — это дерьмо. В глубине души чувствовал, что не прав, вот весь и перепачкался. По-твоему это случайно?

— Таких версий можно миллион про каждый случай придумать, — сказал Паша.

— Конечно, можно! — воскликнул Степан Самойлович. — Но это уже третья отдельная — и тоже очень замечательная! — тема, как из этого миллиона правильную версию выбрать. Об этом я сейчас не говорю — поверьте на слово: здесь у него тоже все схвачено. И про тот случай в гостях мы с тобой, Зоя, тоже потом поговорим, ладно? — Зоя кивнула. — Я вам сейчас пытаюсь показать только суть. Грубыми штрихами. Начинаете чувствовать, а?

Паша пожал плечами, остальные просто сидели молча. «Тоже мне, психоаналитики!..» — думал Юрий, глядя, как Зоя улыбается и понимающе кивает Степану Самойловичу. Тот продолжал.

— Другой пример: обмолвки. В журнале одном была статья, буржуйская. Группа студентов. Компьютер. Испытуемый садится перед экраном, смотрит на быстро мелькающие фразы и должен так же быстро их вслух повторять. Все его слова записываются. Потом по этой записи отлавливаются, подсчитываются и анализируются все обмолвки. Эксперимент проводится в нескольких вариантах. Вначале просто так. Потом — дают в руку два конца оголенного провода, предупредив, что в любой момент может током шарахнуть. Потом — усадив рядом на столе настоящую голую студенточку. С проводом — я уже не помню, а со студенточкой — у всех замечательные обмолвки стали появляться, и в больших количествах. Типа (понятно, если попытаться на русский перевести): вместо «Кот и миска» — говорят «Мот и киска», вместо «Кекс и сойка» — «Секс и койка»…

— Ха! — сказал Паша. — Теперь, кажется, почуял к чему ты клонишь. Нет, ничего так. Как, говоришь? «Секс и койка»?.. — он радостно засмеялся.

Юра, Зоя и Степан Самойлович тоже улыбнулись.

— И о чем это говорит? — спросил Степан Самойлович. — Сидит у нас в голове что-то, мы о нем и не знаем, а оно нас за язык иногда дергает. Чувствуете?

Паша кивнул, Мишенька недовольно поморщился.

— А можно и так сделать… Как бы наоборот, как Фрейд в этой своей «Психопатологии обыденной жизни» постоянно и делает. Там приводится куча примеров обмолвок, описок, опечаток в газетах — часто просто-таки великолепных! — и уже по ним восстанавливаются их причины. Отлавливается то самое, что в голове каждый раз сидело и за язык дергало или руку подталкивало… Доходит до совсем уже мистических вещей! Я сам, когда впервые прочел — обалдел. Называет человек наугад любое число…

— Шестьдесят шесть, — сказал Юра.

Степан Самойлович удивленно посмотрел на него. Мишенька засмеялся.

— …И я, — продолжал Степан Самойлович, — за пару часов беседы с ним — это уже технические тонкости каким именно макаром — показываю совершенно точно, абсолютно убедительно для самого этого человека, почему им было названо именно это число, а не любое другое! Сколько ты сказал?

— Я передумал. Восемьдесят четыре, — ответил Юра.