Слова

Поэзия, как конь нестреноженный,
бьет копытами, глазами косит,
к себе не подпускает, а ты идешь
к нему шагами шепотными,
себя к нему приближаешь,
но вот отчужденность ушла,
вы стали близкими, у тебя
с конем одна душа, и эта душа
заискрилась брызгами.
Конь-поэзия дал себя оседлать,
рифмы, ритмы как сложатся,
ты можешь ехать медленно,
чувствуя просветленную благодать,
а можешь помчаться быстрее ветра,
и чувства будут бить через край,
скакать, скакать, не пересказать,
и самое главное, и самое главное,
другим не достать.

Онегин

Четырехдольным ямбом
Хотел сказать я вам бы —
Писать Онегина не трудно,
Бывает иногда занудно
Нанизывать идущие сами собой слова,
Героя перебрасывать то влево, вправо,
Но право, поверьте мне,
Игра та стоит свеч,
Ведь впереди и слава.
Как бедного Онегина склоняли
И в сочиненьях проклинали,
Как будто был живой,
А не придуман кудрявой головой.
Хотя допрежь Онегины и были
И всю Европу исходили,
Но были те не те,
А наши те, как говорится tet-a-tet.
Вот и конец, любезный мой читатель,
Поэта Пушкина читайте, почитайте,
Я пойду во мгле, а вы идите к свету,
Нет лучшего на свете искать ответы,
И обуви не будет вашей сноса,
Из темноты вороной прокричу свои вопросы.

Кесарю кесарево, а…?

Неблаговидный народ, так и шутит и врет,
Провозглашают: — Воздай кесарю кесарево,
А тут из толпы: — А слесарю — слесарево.
Только слесарь информированный оптимист,
Потому и пессимист, он все видит,
Как и что и висит,
На каком и расстоянии
И в каком и состоянии.
Кесарю до жизни страшно далеко,
Смотрит его око, да неймет,
Ухо слышит только то,
Что надует в ухо свита,
В основном художественным свистом.
Кесарь потому и оптимист,
Ему дуют в ухо то, что хочет,
Потому и бодр, смеется и хохочет.
Выпукло останется в памяти вовсе не Редедя,
А тот сказал кто: — Бей первым Фреди.

Я со своими стихами…

Я со своими стихами
как неспокойный покойник под льдом,
медленно проплыву под вами,
а вы в проруби оттолкните меня багром,
я по течению возвращусь к вам снова,
а вы не сердитесь, лучше определитесь,
— старый я труп или новый,
ну вот, а теперь я свободен,
по реке пойду и сольюсь с Летой,
никто из вас не спросит: «Где ты?» —
никто не передаст привета.

Тоска