Слова

Снова меня тоска спеленала
Невидимой и тугой материей,
При том песенку она напевала,
И я верил ей и не верил.
«Я тоска-тоска,
Круты у меня бока.
Я тискаю, таскаю,
Прижму и отпускаю».

Марля дождя висит над лесом,

Тупо стучит о железо капель.
Господи, как мне надоела
С этой тоской канитель!

Мне осень в окошко стучит

Холодной и красной ладошкой калины.
Вдалеке где-то песня звучит,
И слова ее чисты и наивны.

Что-то во мне шевельнулось

Неясной и тихой мелодией,
И тоска вдруг обернулась
В такую вот аллегорию:
«Ты, тоска-тоска, —
Великая потаскуха!»
И смех у меня ползет
От края уха до уха.

Солдат Алексей Данилов

Служил солдат Леха Данилов,
Никого не давил он,
С неба звезд не хватал,
Был больше он молчаливым,
Но, кажется, свое что-то знал.

Было это во время оно, давно,

Не к ночи будь сказано,
В советское время еще,
Когда человека ставили ни во что.
А впрочем, и сейчас, но не об этом рассказ.

Выборы наступили: «Партия и народ едины!

На выборах голосуют все!»
А тут этот Данилов, ехидна,
Голосовать отказался совсем.

По всему округу объявили аврал,

В дивизион наш дальний из полка
Принеслись охолуев, как полканы,
Замполиты, особисты и дневальный,
Только честь отдавать успевал.
Леху вывели из строя,
В отдалении мухами облепили,
Уговаривали, антисоветчину лепили,
Но Леха держался как Троя.

Леха конституцию знал,

Сказано — выборы изъявленье народа,
А если он часть народа, то он в этом свободен,
И эту позицию крепко держал.

Замполиты, особисты суетились словно суки

И, отчаявшись, готовы были врезать,
Вдруг один из них в очках какой-то суслик
Лехе предложил должность хлебореза.
Хлеборез — это туз бубновый,
Всем хотелось постоянно жрать,
Впереди него лишь повар,
На каптерщика начхать.

Леха от должности отрекся,

Лицом не шелохнувшись никак,
На нас посмотрел: — Ребята, не спекся,
Вас, наверное, не увижу, пока!

Леху на губу посадили,

Караульные исчезли средь ночи,
Все двери открыли,
Иди куда хочешь!
Леха только за порог,
И тут из темноты: — Hende hoh!
И на его вопрос один ответ,
— Четыре сбоку — ваших нет!

Лехи судьба не завидна,

Наверное, ждет его штрафбат,
А мне до сих пор стыдно,
Что не подошел к нему,
Руку не пожал и не сказал:
— Я восхищаюсь тобою, брат!

Бывают на Руси люди неодолимы,

Был такой, а может, и есть — Леха Данилов.

Метель