Слова подвижнические (Репринт изд. 1911 г.)

Все сіе рождается отъ онаго естественнаго вѣдѣнія, различающаго доброе и злое. Оно есть доброе сѣмя добродѣтели, и о немъ уже сказано. И когда естественное сіе вѣдѣніе омрачимъ своею сластолюбивою волею, тогда лишаемся всѣхъ сихъ благъ. За симъ естественнымъ вѣдѣніемъ въ человѣкѣ послѣдуетъ всегдашнее уязвленіе[652] совѣсти, непрестанное памятованіе смерти и нѣкая мучительная забота, до самаго его исхода, а послѣ нея — печаль, унылость, {402} страхъ Божій, естественный стыдъ, печаль о прежнихъ грѣхахъ своихъ, должная рачительность[653], памятованіе объ общемъ пути[654], забота о напутствованіи себя къ оному, слезное испрашиваніе у Бога добраго входа въ сіи врата, которыми должно проходить всякому естеству, пренебреженіе къ міру и сильная борьба за добродѣтель. Все сіе обрѣтается естественнымъ вѣдѣніемъ. Поэтому пусть съ этимъ сличаетъ всякій дѣла свои. Ибо когда окажется, что человѣкъ обрѣлъ это, тогда значитъ, что идетъ онъ путемъ естественнымъ; а когда превзойдетъ это, и достигнетъ любви, тогда становится выше естества, и отступаютъ отъ него борьба, страхъ, трудъ и утомленіе во всемъ. Вотъ послѣдствія вѣдѣнія естественнаго. И это находимъ въ себѣ самихъ, когда не помрачаемъ сего вѣдѣнія сластолюбивою своею волею. И на этой остаемся степени, пока не достигнемъ любви, которая освобождаетъ насъ отъ всего этого. Пусть всякій, на основаніи сего сказаннаго нами, сличаетъ и испытываетъ самъ себя, гдѣ его шествіе: въ томъ ли, что противоестественно, или въ томъ, что естественно, или въ томъ, что превышеестественно. По симъ указаннымъ образамъ житія можетъ всякій ясно и скоро опредѣлить направленіе всей жизни своей[655]: когда не окажется онъ въ состояніи, названномъ нами естественнымъ, какъ мы опредѣлили, и нѣтъ также его въ превышеестественномъ, тогда явно, что низринулся онъ въ противоестественное[656]. Но Богу нашему слава во вѣки! Аминь.

СЛОВО 85.

{403} Содержащее въ себѣ исполненные пользы совѣты, какіе съ любовію изглаголалъ слушающимъ его со смиреніемъ.

Добрая мысль[657] не западаетъ въ сердце, если она не отъ Божественной благодати; лукавый помыслъ не приближается къ душѣ, развѣ только для искушенія и испытанія. Человѣкъ, достигшій того, чтобъ познать мѣру своей немощи, достигъ совершенства смиренія. Дарованія Божіи къ человѣку привлекаетъ сердце, возбуждаемое къ непрестанному благодаренію. Искушеніе наводитъ на душу ропотная мысль, постоянно возбуждаемая въ сердцѣ. Господь терпитъ всякія немощи человѣческія, не терпитъ же человѣка, всегда ропщущаго, и не оставляетъ безъ вразумленія. Душа, далекая отъ всякаго озаренія вѣдѣніемъ, предается таковымъ (ропотнымъ) мыслямъ. Уста, всегда благодарящія, пріемлютъ благословеніе отъ Бога; и, если сердце пребываетъ въ благодареніи, нисходитъ въ него благодать. Благодати предшествуетъ смиреніе; а наказанію предшествуетъ самомнѣніе. Гордящемуся[658] попускается впадать въ хулу, и превозносящемуся добротою дѣлъ попускается впадать въ блудъ, а превозносящемуся своею мудростію попускается впадать въ темныя сѣти невѣдѣнія.