Слова подвижнические (Репринт изд. 1911 г.)

А сіе дѣлаетъ понятнымъ, почему весьма многіе, достигшіе степени чистоты, сподобляются лицезрѣнія нѣкоторыхъ святыхъ всегда въ ночномъ видѣніи; и днемъ ежечасно въ мысленномъ упражненіи ума бываетъ для нихъ источникомъ радости видѣніе сихъ святыхъ, напечатлѣвшихся въ душахъ ихъ. И потому съ горячностію приступаютъ къ дѣланію добродѣтелей, и въ избыткѣ западаетъ въ нихъ пламень къ {135} вожделѣнію оныхъ. И говорятъ, что святые ангелы принимаютъ на себя подобія нѣкоторыхъ досточтимыхъ и благихъ святыхъ, и въ сонномъ мечтаніи показываютъ душѣ сіи подобія, во время паренія ея мыслей, къ ея радости, обогащенію и веселію, а днемъ постоянно приводятъ ихъ въ движеніе, когда разсматриваетъ душа свои помыслы; и дѣланіе ея облегчается радостію святыхъ, и отъ сего преуспѣваетъ она въ теченіи своемъ. Такъ бываетъ и при непрерывности браней. Кто имѣетъ привычку занимать свои мысли худымъ, тому, при содѣйствіи демоновъ, представляется это въ подобіи. Демоны принимаютъ на себя подобіе и показываютъ душѣ мечтанія, приводящія ее въ ужасъ, и болѣе при помощи дневного памятованія, дѣйствуя посредствомъ его. И иногда страшнымъ симъ видѣніемъ, приводящимъ душу въ ужасъ, скоро доводятъ ее до изнеможенія, и иногда представляютъ ей также трудность житія въ безмолвіи и уединеніи, и иное что‑либо.

Поэтому и мы, братія, что касается до внимательности къ нашимъ памятованіямъ и заключенія по онымъ о состояніи души нашей, начнемъ отнынѣ постоянно разсуждать о различіи занимающихъ насъ памятованій: какія изъ нихъ останавливаютъ на себѣ наше вниманіе, и какія тотчасъ отгоняемъ мы отъ себя, какъ скоро приближаются къ мысли нашей: тѣ ли, которыя въ насъ по предумышленію бѣсовъ, повергающихъ эту пищу страстямъ, или тѣ, которыя отъ вожделѣнія и раздражительности, или тѣ, которыя отъ святыхъ ангеловъ, подающихъ намъ мановеніе радости и вѣдѣнія, а также памятованія, пробуждающія насъ помыслами во время приближенія къ намъ святыхъ ангеловъ, или тѣ, которыя въ насъ отъ впечатлѣній, предварительно принятыхъ чувствомъ, и которыми въ душѣ возбуждаются помыслы, увлекающіе къ чему‑нибудь одному. Чрезъ познаніе же сего различія пріобрѣтемъ опытность въ двухъ вещахъ: въ усмотрѣніи памятованій и въ дѣланіи напоминаемыхъ ими дѣлъ, и постараемся, чтобы за тѣмъ и другимъ слѣдовала опредѣленная молитва.

О разныхъ степеняхъ любви.

{136} Любовь, возбуждаемая чѣмъ‑нибудь вещественнымъ, подобна малому свѣтильнику, питаемому елеемъ, которымъ и поддерживается свѣтъ его, или наводняемому дождемъ потоку, котораго теченіе прекращается съ оскудѣніемъ составляющаго его вещества. Любовь же, которая имѣетъ виновникомъ Бога, подобна бьющему изъ земли источнику; потоки его никогда не пресѣкаются (ибо Богъ — единственный источникъ любви), и вещество его не оскудѣваетъ.

О томъ, какъ должно тебѣ молиться безъ круженія мыслей.

Хочешь ли насладиться стихословіемъ, во время службы своей, и принять ощущеніе произносимыхъ тобою словесъ Духа? Отложи совершенно въ сторону количество стихословій, не принимай въ расчетъ знанія мѣры въ стихахъ, произноси ихъ какъ молитву, оставь обычное вычитываніе и уразумѣй, что́ говорю тебѣ, и что́ сказано на основаніи опыта, какъ бы въ книгѣ одного изъ мужей, руководимыхъ Богомъ: да углубляется умъ твой въ изученіе словесъ Духа, пока душа твоя удивленіемъ къ домостроительству не возбудится къ великимъ ихъ разумѣніямъ, и чрезъ это не подвигнется къ славословію или къ полезной печали. И ежели есть что въ молитвѣ, усвой это себѣ; и когда умъ твой утвердится въ этомъ, тогда смущеніе уступитъ свое мѣсто, и удалится. Ибо въ рабскомъ дѣланіи[172] нѣтъ мира уму, и въ свободѣ чадъ нѣтъ мятежнаго смущенія; смущеніе же отнимаетъ обыкновенно вкусъ у смысла и понятливости, и расхищаетъ мысли подобно піявкѣ, высасывающей жизнь изъ тѣлъ съ кровію ихъ членовъ. И смущеніе, если только возможно, прилично будетъ назвать колесницею діавола, потому что сатана имѣетъ всегда обычай, подобно ѣздоку, возсѣдать на умъ, брать съ собою {137} кучу страстей, съ ними входить въ несчастную душу и погружать ее въ смущеніе. Но пойми разсудительно и это: при стихословіи псалмопѣнія твоего не будь какъ бы заимствующимъ слова у другого, чтобы не подумать, будто бы дѣло поученія умножаешь безпрерывно, и совершенно не стать далекимъ отъ почерпаемыхъ въ стихахъ умиленія и радости; но, какъ самъ отъ себя, произноси слова прошенія твоего съ умиленіемъ и разсудительнымъ разумѣніемъ, какъ истинно понимающій дѣло свое.

Замѣть, отъ чего рождается уныніе, и отъ чего пареніе ума.

Уныніе — отъ паренія ума, а пареніе ума — отъ праздности, чтенія и суетныхъ бесѣдъ, или отъ пресыщенія чрева.

О томъ, что должно не прекословить лукавымъ [173] помысламъ, но повергать себя предъ Богомъ.