Читаем Слова, упавшие в воду. Современная поэзия Гуанси полностью

Вчера я заснул поздно,посреди ночи, разбуженный ссорой двух женщин,я проснулся, слыша, что они ругаются перед моей дверьюили чуть дальше.Этот низкий дом с черепичной крышейпротекает, и расплодившиеся в нём мышиустроили потасовку безмятежным ранним утром,их резкие, грубые слова напугали всех вокруг,соседи просыпались и кашляли,трижды я сходил в туалет.Мышиный скандал продолжался с третьейдо четвёртой ночной стражи[34],время от времени доносился примирительный голосмужчины, оказавшегося в затруднительном положении,он говорил недолгои к тому же низким голосом.Что явилось причиной их ссоры?Мне было плохо слышно,они говорили слишком быстро, к тому же на диалекте,но я не переставал прислушиваться.В пятую стражу[35] они внезапно прекратили склоку.Всё утроя обдумывал два вопроса.Первый — пока они ругались, стоило ли мне пить воду?Второй — о чём они внезапно договорились?

Ян Хэ

杨合

(род. 1973)

Пер. Е. И. Митькиной, А. О. Филимонова

Жизнь вновь обрела динамизм

Бедняк Лао Сюаньхолост,материальная сторона его жизни неизменна,но и в таких условияхон благополучно избавился от нищеты,получил выдаваемый в уезде«Почетный сертификат избавления от бедности»,и куда же он его повесил?Сначала для этой бумаги он определил местонад входом в жилище,но побоялся, что её разорвут, поэтому, решив,что это нехорошо,вошёл в квартиру и задумал прикрепить документнад дверью в квартиру,но света было недостаточно, что также плохо,тогда он повесил сертификатна давно не работавший телевизор,и телевизорвнезапно обрел былую жизнь.

Чудо

В проходе книжного магазина «Чжибэй»[36]на стене висела карта Китая,к несчастью,я увидел, что на месте, где находилась моя южная родина,зияет дыра, прожжённая чьим-то окурком.Я не смог скрыть возмущения, как вдруг позвонил отеци сообщил, что именно в эти минуты сильное пламяобъяло наш старый дом.

Система

На паркинге минус первого этажатребование для въезжающих и выезжающих машинпри въезде — достать талон, при выезде — прокатить карту.Потом система изменилась,въезд и выезд стали беспрепятственными.Каждый раз, когда я иду пешком через выход,могу видетьтолько пыль от отъезжающих машин,а терминал для кредиток по-прежнему напоминает:«Пожалуйста, вставьте карту…»

Манго

Перейти на страницу:

Все книги серии Антология поэзии

Песни Первой французской революции
Песни Первой французской революции

(Из вступительной статьи А. Ольшевского) Подводя итоги, мы имеем право сказать, что певцы революции по мере своих сил выполнили социальный заказ, который выдвинула перед ними эта бурная и красочная эпоха. Они оставили в наследство грядущим поколениям богатейший материал — документы эпохи, — материал, полностью не использованный и до настоящего времени. По песням революции мы теперь можем почти день за днем нащупать биение революционного пульса эпохи, выявить наиболее яркие моменты революционной борьбы, узнать радости и горести, надежды и упования не только отдельных лиц, но и партий и классов. Мы, переживающие величайшую в мире революцию, можем правильнее кого бы то ни было оценить и понять всех этих «санкюлотов на жизнь и смерть», которые изливали свои чувства восторга перед «святой свободой», грозили «кровавым тиранам», шли с песнями в бой против «приспешников королей» или водили хороводы вокруг «древа свободы». Мы не станем смеяться над их красными колпаками, над их чрезмерной любовью к именам римских и греческих героев, над их часто наивным энтузиазмом. Мы понимаем их чувства, мы умеем разобраться в том, какие побуждения заставляли голодных, оборванных и босых санкюлотов сражаться с войсками чуть ли не всей монархической Европы и обращать их в бегство под звуки Марсельезы. То было героическое время, и песни этой эпохи как нельзя лучше характеризуют ее пафос, ее непреклонную веру в победу, ее жертвенный энтузиазм и ее классовые противоречия.

Антология

Поэзия

Похожие книги

Рубаи
Рубаи

Имя персидского поэта и мыслителя XII века Омара Хайяма хорошо известно каждому. Его четверостишия – рубаи – занимают особое место в сокровищнице мировой культуры. Их цитируют все, кто любит слово: от тамады на пышной свадьбе до умудренного жизнью отшельника-писателя. На протяжении многих столетий рубаи привлекают ценителей прекрасного своей драгоценной словесной огранкой. В безукоризненном четверостишии Хайяма умещается весь жизненный опыт человека: это и веселый спор с Судьбой, и печальные беседы с Вечностью. Хайям сделал жанр рубаи широко известным, довел эту поэтическую форму до совершенства и оставил потомкам вечное послание, проникнутое редкостной свободой духа.

Дмитрий Бекетов , Мехсети Гянджеви , Омар Хайям , Эмир Эмиров

Поэзия / Поэзия Востока / Древневосточная литература / Стихи и поэзия / Древние книги