Читаем Слова, упавшие в воду. Современная поэзия Гуанси полностью

в это время абрикосовое дерево золотится,парадное платье на теле — это императорв это время сверкающие листьяначинают падатьбезветренно, Пекин пуст — никого нетблизится вечер, абрикосовое дерево стоит у дороги,вдалеке — храм предковкакую тропу ни назови — нет тропыкакой храм ни назови — нет храмав книге написано:«следуя по этой дороге, можно дойти до храма»но в книге не сказано, что в это времякрасный цвет заслоняет и небо, и землюи может застилать взор далеко вперёдчрезвычайно высокомернов это время абрикосовое дерево золотится,парадное платье на теле — это предзнаменование

Утверждение пылинок

тело монастырякогда я его увидел, он был пуст, тих,и не было никакого раздражениявремя имело форму, но достигло бестелесностистарушка-монахиня сидела на веранде и дремалаеё тень — это её домрядом с монастырём, внутри, шли вместе,свободно старушка-монахиня и её сони, конечно, не имели никакого раздражения,послеобеденные лучи солнца косились на неёв луче света плясали пылинкиворота стояли нараспашку, открытые к горам, водам, людямсколько людей смогут понять,что тень человека есть его собственный храм

Куст боярышника

куст боярышника весь белыми цветами зацвёлсреди десяти тысяч других кустов он любит только себя,напоказ, напоказможно встретить дровосека,сидящего под деревом, он кладёт тесак под него, как будто Буддуобернулись несколько горв долине несколько сот кустов боярышникараспустились разом и нет других растенийна кончиках веток — белые цветы,всё, что падает на землю — лепестки, а не листьяони любят себянапоказ, напоказ,на самом делесгорая, сгораяв огне обжигают белый фарфорили куют тесаки, чтоб положить их вместе, будто бы Буддлюбовь жива сегодня, завтра, через пять дней,потом вручается Буддеотросшие листья, возможно,будут иметь свой голос.

Маленькая белая лодочка

в бухте плывут маленькие белые лодочки —одна за одной, тихонькои белые облака взошли, белые-белыебурной ночью обретающие чёрный цветмне нравятся дни, когда лодки выходят в море,или куда-нибудь ещёможет, на небо, может, в капли дождя, не возвращаясь обратнолюди, потерявшие надежду, больше не станутсмотреть в будущее,но я наблюдаю волны, похожие на меня самого,и буду продолжать,буду думать о нихкамней на воде не станет меньше,они выложены, как события прошлого векабыть может, быть может, и вовсе у них нет сердцапо берегу у этих лодочекя обжился зеленью, домом, улицей и любовной историейветер и волны снова придутдаю им время — одну человечью жизнь

Ши Чжунъань

石仲安

(род. 1982)

Пер. Д. Р. Валеевой

Цветы жимолости

Перейти на страницу:

Все книги серии Антология поэзии

Песни Первой французской революции
Песни Первой французской революции

(Из вступительной статьи А. Ольшевского) Подводя итоги, мы имеем право сказать, что певцы революции по мере своих сил выполнили социальный заказ, который выдвинула перед ними эта бурная и красочная эпоха. Они оставили в наследство грядущим поколениям богатейший материал — документы эпохи, — материал, полностью не использованный и до настоящего времени. По песням революции мы теперь можем почти день за днем нащупать биение революционного пульса эпохи, выявить наиболее яркие моменты революционной борьбы, узнать радости и горести, надежды и упования не только отдельных лиц, но и партий и классов. Мы, переживающие величайшую в мире революцию, можем правильнее кого бы то ни было оценить и понять всех этих «санкюлотов на жизнь и смерть», которые изливали свои чувства восторга перед «святой свободой», грозили «кровавым тиранам», шли с песнями в бой против «приспешников королей» или водили хороводы вокруг «древа свободы». Мы не станем смеяться над их красными колпаками, над их чрезмерной любовью к именам римских и греческих героев, над их часто наивным энтузиазмом. Мы понимаем их чувства, мы умеем разобраться в том, какие побуждения заставляли голодных, оборванных и босых санкюлотов сражаться с войсками чуть ли не всей монархической Европы и обращать их в бегство под звуки Марсельезы. То было героическое время, и песни этой эпохи как нельзя лучше характеризуют ее пафос, ее непреклонную веру в победу, ее жертвенный энтузиазм и ее классовые противоречия.

Антология

Поэзия

Похожие книги

Рубаи
Рубаи

Имя персидского поэта и мыслителя XII века Омара Хайяма хорошо известно каждому. Его четверостишия – рубаи – занимают особое место в сокровищнице мировой культуры. Их цитируют все, кто любит слово: от тамады на пышной свадьбе до умудренного жизнью отшельника-писателя. На протяжении многих столетий рубаи привлекают ценителей прекрасного своей драгоценной словесной огранкой. В безукоризненном четверостишии Хайяма умещается весь жизненный опыт человека: это и веселый спор с Судьбой, и печальные беседы с Вечностью. Хайям сделал жанр рубаи широко известным, довел эту поэтическую форму до совершенства и оставил потомкам вечное послание, проникнутое редкостной свободой духа.

Дмитрий Бекетов , Мехсети Гянджеви , Омар Хайям , Эмир Эмиров

Поэзия / Поэзия Востока / Древневосточная литература / Стихи и поэзия / Древние книги