Слова, упавшие в воду. Современная поэзия Гуанси

Об отце, который как шесть лет не с нами,
глубокое воспоминание осталось.
Как он на пенсии, усевшись на диване,
прикрыв глаз левый плохо видящий ладонью
Всё «Голосу Америки» внимал.

Отец — тот,

кто в сорок восьмом году, в июне,
служил в северо-гуйчжоуском ревотряде, как
смог «Голос Америки» настолько полюбить, что
Так не пропускал его ни разу.
До сей поры
Мне это непонятно.
С прикрытым левым глазом внимающего
«Голосу Америки» отца тот образ
Всегда я буду помнить.

Пуговица

Я пуговицу потерял.
Мою одежду
Теперь всё время в каком-то месте
Никак не застегнуть.
И эту пуговку ищу я постоянно,
Мне кажется, всего скорее,
Её уже подняли, унесли.
Теперь, когда людей я вижу,
Им в пуговицы пристально гляжу я,
Да только с виду все они
Чуть-чуть похожи,
Но и не схожи до конца.
Вот с точностью сказать я не могу,
И всё-таки из них моя какая.

Сильный ливень

На небе собирался ливень.
Быть должен сильный дождь.
Обрадованных много и печальных.
Однако ливень, даже не пройдя,
Уже на всех подействовал серьёзно.
Как странно, не настав ещё, событие
уже произвело эффект.
Дождь польёт, вот-вот случится
настоящий сильный ливень,
ему копиться нужно в высоком небе —
до чего ж непросто дождю пойти.
Он собирает мириады капель.
Неведомо, неясно никому,
насколько же издалека
спускается тот сильный дождь,
что сложно и вообразить.
Какая сила его таким огромным создала, —
Не может взяться он из пустоты,
И ниоткуда он прийти не должен.
Ведь этот сильный ливень
не может не иметь причины.

Фэй Чэн 费城 (род. 1984) Пер. М. В. Черевко

Разбирая старый велосипед

Теперь
я начал разбирать
свой старенький велосипед
во дворике.
Со скрипом-лязгом
эти старые детали
я по одной снимал, все обойдя,
на одном дыханье
отнёс и сдал на станцию старья
И, взвесив, получил пять медяков.
В руке монеты,
но чувство, что вот-вот расплачусь.
И, видя на земле разбросанные
ржавые железки,
я вспомнил осень ту,
когда со службы
нам принесли отца
останки.

Лу Хуэйянь 陆辉艳 (род. 1981) Пер. М. В. Черевко

Оковы

Автобус К1 на остановку прибыл, и люди,
как одна большая стая мальков,
внутрь с шумом хлынули,
замешкал я и очутился позади.
В проходе я невольно был зажат,
стеснённую и суетную жизнь
ты вынужден любить и выносить,
и, руки поднимая, каждой держишь ты поручень-кольцо, —
о, вид совсем как на Христа распятии.
Ребёнок, сидя на руках у матери,
Смотря наверх и указуя на кольца-поручни,
Вдруг громко произнёс:
«Гляди, как много здесь око́в!»
В автобусе раздался смеха рёв.
Смеялись громче всех, смеялись те до слёз,
Кто сам стоял за поручни схватившись.

Отсутствие