Словарь Сатаны

Его тело покоилось в превосходном гробу из красного дерева со вставным стеклянным оконцем в крышке. К церемонии похорон готовились так тщательно, что если б покойный мог видеть эти приготовления, то, несомненно, был бы доволен. Лицо под стеклом выглядело чрезвычайно благообразно, на нем застыла легкая улыбка, а так как смерть Мортонсона не была мучительной, под умелой рукой гримера его черты ничто не искажало. В два часа дня должны были собраться друзья, чтобы отдать последнюю дань уважения тому, кто не нуждался более ни в друзьях, ни в уважении. Оставшиеся члены семьи каждые несколько минут подходили к гробу и лили слезы, глядя сквозь стекло на безмятежное лицо покойного. Это не приносило ни им, ни Джону Мортонсону никакой пользы, но перед лицом смерти разум и логика умолкают.

В два часа стали собираться друзья, и после принесения, как требовали того приличия, соболезнований убитым горем родственникам — ведь именно те являлись хозяевами церемонии — они расселись по местам, сознавая собственное значение в происходящем обряде. Затем вошел священник, и в свете его величия многое стало менее заметным. За ним следовала вдова, чьи рыдания огласили комнату. Она приблизилась к гробу и на мгновение прислонила лицо к холодному стеклу, но ее сразу бережно отвели на ее место рядом с дочерью. Скорбно и торжественно слуга Господа начал заупокойную службу по умершему, и его унылый голос, сопровождаемый усиливающими печаль рыданиями, то возносился, то падал подобно мрачному гулу моря. По мере его речи и без того хмурый день становился все темнее, тучи закрыли небо, и закапал дождь. Казалось, сама природа оплакивает Джона Мортонсона.

Священник завершил надгробное слово молитвой, зазвучал церковный гимн, и несущие гроб служители заняли свои места. С последними звуками гимна вдова метнулась к гробу и с истерическими рыданиями упала на него. Однако постепенно она стала поддаваться на уговоры, успокаиваться, и когда священник уже собрался отвести ее от гроба, вдова бросила последний взгляд на лицо под стеклом. Но сразу воздела руки с раздирающим душу воплем и упала без чувств.

Родственники поспешили к гробу, друзья последовали за ними, и когда часы на камине пробили три, все стояли, глядя на лицо покойного Джона Мортонсона.

Однако они быстро отвернулись, испытав тошноту и головокружение. Один мужчина, торопясь поскорее уйти от жуткого зрелища, ненароком толкнул гроб, сбив одну из ненадежных подпорок. Гроб упал, а разбитое стекло разлетелось на мелкие осколки.

Из зияющего отверстия осторожно выбралась кошка покойного, она лениво спрыгнула на пол, удобно устроилась там, неторопливо умыла лапкой окровавленную мордочку и торжественно выплыла из комнаты.

Царство иллюзии [52]

I

Часть расстояния между Оберном и Ньюкаслом дорога — сначала по одной стороне речушки, потом по другой — идет по долине, ограниченной крутыми склонами холмов и валунами, извлеченными со дна реки горнорабочими. Холмы густо поросли лесом, и дорога тут извилистая. Поздним вечером нужно ехать очень осторожно, чтобы не свалиться в воду. В тот памятный день было темно, река после недавнего ливня превратилась в бурный поток. Я ехал из Ньюкасла, и в миле от Оберна, находясь в самом узком и темном месте низины, внимательно выглядывал тропу, чтобы не сбиться с пути. Внезапно перед самым конем я заметил мужчину и, резко осадив животное, чуть не поднял его на дыбы.

— Простите, сэр, я не видел вас, — сказал я.

— Трудно ожидать, что вас увидят в такой темноте, — вежливо ответил мужчина, приближаясь к коляске, — а мне помешал услышать ваше приближение шум реки.

Этот голос я узнал сразу же, хотя последний раз слышал его пять лет назад. И не очень обрадовался, услышав снова.

— Полагаю, вы доктор Дорримор, — сказал я.

— Да. А вы мой добрый друг, мистер Мэнрич. Я чрезвычайно рад вас видеть, особенно потому, — прибавил он со смешком, — что направляюсь в одну сторону с вами и рассчитываю на приглашение составить компанию.

— Приглашаю — от всего сердца.

Тут я немного слукавил.