Читаем Словарь цвета поэзии Иосифа Бродского полностью

Пугала чернота его копыт (1, 176)

Черноус 1

резонеру, сверчку, черноусу (4, 59)

Черный 209

Деревья, которые / черными обнаженными руками / поддерживают груз неба (СиП, 37)

Был черный небосвод светлей тех ног (СиП, 94)

Так черен, что не делался темней (СиП, 94)

увидели мы черного коня (СиП, 94)

Не помню я чернее ничего (СиП, 94)

Он черен был, как ночь, как пустота (СиП, 94)

Он черен был от гривы до хвоста (СиП, 94)

Но черной по-другому уж была / спина его (СиП, 94)

Он черен был, не чувствовал теней (СиП, 94)

Так черен, что не делался темней (СиП, 94)

Так черен, как полуночная мгла (СиП, 94)

Так черен, как внутри себя игла (СиП, 94)

Так черен, как деревья впереди (СиП, 94)

Зачем он черным воздухом дышал? (СиП, 94)

Зачем струил он черный свет из глаз? (СиП, 94)

Был похож на черный кокон (Клоц, 2008)

Черная, / но не страшная, / на травах росой блестевшая (МС-1, 37)

Словно черная вода – серые камни (МС-1, 63)

Красное и черное (МС-1, 64)

На земле, / черной, как уголь (МС-1, 64)

Придавленной черным, тяжелым, как уголь (МС-1, 64)

кочегаров /…сгоревших, / словно черный тяжелый уголь (МС-1, 65)

и с черным деревом в глазу (МС-1, 91)

черным цветом в пейзаже парадных (МС-1, 232)

О гнезда, гнезда черные умерших (МС-1, 243)

Живописцы ни черта не понимают / в красном, и в черном (МС-1, 343)

Писатели ничего не знают о красном и черном (МС-1, 343)

А красная кровь стекает / по черному подбородку негра (МС-1, 343)

В черные списки заносят красных (МС-1, 343)

О красном и черном лучше всех знают кочегары (МС-1, 343)

За все неискренние муки / выносит черная строка (МС-2, 127)

черным цветом в пейзаже парадных закрытых (МС-1, 232)

прожектор бил сквозь черный стул в затылок (МС-2, 49)

Эстонец-мотоциклист… / закованный в черную кожу (МС-2, 118)

муку / выносит черная строка (МС-2, 127)

ему путь открыт / вплоть до черных туч (МС-2, 149)

Тихой черной мишенью / пугало вдруг торчит (МС-2, 165)

не выключая черный стебелек / с гудящей и горящей хризантемой (МС-2, 270)

черный кот сидел на баке (МС-2, 322)

черный кот в лесу трепещет (МС-2, 323)

но не в черном и не в белом, / я сказал бы – в очень сером (МС-2, 384)

он глядит, как черной скобкой / обнимает небосвод (МС-2, 386)

И вот она летит средь темноты, / сквозь черные сосновые заставы (МС-2, 464)

В черной сетке куста / здесь (МС-3, 294)

Завоеванье белого у черных / поставлено с размахом (МС-4, 130)

и по черной лестнице / каблуками стуча, / спешит (МС-4, 153)

струя черна, холодна (МС-4, 158)

В кепке, с трехдневной щетиной, в мятом / черном пальто (МС-4, 164)

Столкнувшись возле черного леска (МС-4, 175)

И грязный мозг на кофие и шнапсе / работает, как черный грузовик (МС-4, 185)

жму черный воздух, родственный любой / из мокрых статуй (МС-4, 185)

По бурым кочкам плелась кулига / черных грачей (МС-4, 187)

как нотный знак шумит, как черный куст (МС-4, 197; Звезда, 1999, № 1, 132)

Нырять во тьме, в провалах лодкой черной (МС-4, 197; Звезда, 1999, № 1, 133)

Лишь человек… да черный грач в полете (МС-4, 200; Звезда, 1999, № 1, 135)

То кровь бойцов впиталась в черный грунт (МС-4, 201; Звезда, 1999, № 1, 136)

и украшает крона черный свод (МС-4, 204; Звезда, 1999, № 1, 138)

Бежал садовник, вскинув черный зонт (МС-4, 207; Звезда, 1999, № 1, 139)

Земля черна. – О нет. Она бела (МС-4, 209; Звезда, 1999, № 1, 141)

Белым-бело, лишь десять черных точек / маячат там (МС-4, 213)

вода черна и холодна, / но то скорее / влиянье ночи (МС-4, 232)

нотный знак шумит, как черный куст (Звезда, 1999, № 1, 132)

вода черна и холодна (МС-4, 232)

поступь, / словно черная вода принимает камни (1*, 26)

а ты все плачешь / и жмешься к черному стеклу (1, 64)

и если теперь черный Гарнер / колотит руками (1, 72)

распахнутые окна между черных парадных светят (1, 76)

это дети поют и поют, черные ветви шумят (1, 77)

среди черных ветвей облака с голосами (1, 77)

Счастливец поднимает черный зонт (1, 83)

ты едешь в черный Петроград (1, 146)

маячил в полумраке черный куст (1, 150)

Нева, / чье черное пальто и синева / останутся (1, 159)

любовь твоя, души твоей страшась, / под черными деревьями дрожит (1, 164)

ты видишь диабаз и черный куст (1, 164)

во мраке с черным деревом в глазу (1, 165)

Только черный буксир закричит (1, 168)

Все, что он сделал: крылья / птице черной одной (1, 170)

под черными соснами, в комьях земли (1, 173)

по рощам и рекам, по черным лесам (1, 174)

От черной печали до твердой судьбы (1, 174)

Был черный небосвод светлей тех ног (1, 176)

возле нашего огня / увидели мы черного коня (1, 176)

Не помню я чернее ничего (1, 176)

Он черен был, как ночь, как пустота (1, 176)

Он черен был от гривы до хвоста (1, 176)

Но черной по-другому уж была / спина его (1, 176)

Пугала чернота его копыт (1, 176)

Он черен был, не чувствовал теней (1, 176)

Так черен, что не делался темней (1, 176)

Так черен, как полуночная мгла (1, 176)

Так черен, как внутри себя игла (1, 176)

Так черен, как деревья впереди (1, 176)

Зачем он черным воздухом дышал (1, 176)

Зачем струил он черный свет из глаз (1, 177)

золотой диксиленд / в черных кепках прекрасный (1, 201)

мимо черных кустов вдоль оврагов пустых (1, 210)

Перейти на страницу:

Похожие книги

Метла Маргариты. Ключи к роману Булгакова
Метла Маргариты. Ключи к роману Булгакова

Эта книга – о знаменитом романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита». И еще – о литературном истэблишменте, который Михаил Афанасьевич назвал Массолитом. В последнее время с завидной регулярностью выходят книги, в которых обещают раскрыть все тайны великого романа. Авторы подобных произведений задаются одними и теми же вопросами, на которые находят не менее предсказуемые ответы.Стало чуть ли не традицией задавать риторический вопрос: почему Мастер не заслужил «света», то есть, в чем заключается его вина. Вместе с тем, ответ на него следует из «открытой», незашифрованной части романа, он лежит буквально на поверхности.Критик-булгаковед Альфред Барков предлагает альтернативный взгляд на роман и на фигуру Мастера. По мнению автора, прототипом для Мастера стал не кто иной, как Максим Горький. Барков считает, что дата смерти Горького (1936 год) и есть время событий основной сюжетной линии романа «Мастер и Маргарита». Читайте и удивляйтесь!

Альфред Николаевич Барков

Языкознание, иностранные языки
Очерки по истории английской поэзии. Романтики и викторианцы. Том 2
Очерки по истории английской поэзии. Романтики и викторианцы. Том 2

Второй том «Очерков по истории английской поэзии» посвящен, главным образом, английским поэтам романтической и викторианской эпох, то есть XIX века. Знаменитые имена соседствуют со сравнительно малоизвестными. Так рядом со статьями о Вордсворте и Китсе помещена обширная статья о Джоне Клэре, одаренном поэте-крестьянине, закончившем свою трагическую жизнь в приюте для умалишенных. Рядом со статьями о Теннисоне, Браунинге и Хопкинсе – очерк о Клубе рифмачей, декадентском кружке лондонских поэтов 1890-х годов, объединявшем У.Б. Йейтса, Артура Симонса, Эрнста Даусона, Лайонела Джонсона и др. Отдельная часть книги рассказывает о классиках нонсенса – Эдварде Лире, Льюисе Кэрролле и Герберте Честертоне. Другие очерки рассказывают о поэзии прерафаэлитов, об Э. Хаусмане и Р. Киплинге, а также о поэтах XX века: Роберте Грейвзе, певце Белой Богини, и Уинстене Хью Одене. Сквозной темой книги можно считать романтическую линию английской поэзии – от Уильяма Блейка до «последнего романтика» Йейтса и дальше. Как и в первом томе, очерки иллюстрируются переводами стихов, выполненными автором.

Григорий Михайлович Кружков

Языкознание, иностранные языки