Словен и Рус

А прииордамши, по турлицам турлили,

По турлицам турлили, клёвенько вершали.

Клёв костёр Батуса – не хилой то костёр,

Пехал касух рымов, а ни ионой ряхо,

А ни ионой-то иной лоховской ряхи.

Клёв костёр Батуса – ин хаврейский костёр,

Не ажницко турло – клевотарский костёр,

Ой, прииордышныи, ой усё разванщики,

Хлябо кондырили по хрутке Батусе,

Зетили не зетили, кумом кумали,

Батусу вершали, брянли, бусали,

Дале из Батусы по шурговлю иордали» [812:2], с. 11.

А вот перевод этой песни на русский язык:

Ой, проезжие, ой все разносчики,

Да в матушку красу Москву приезжали,

А приехавши, по улицам бродили,

По улицам бродили, хорошо смотрели.

Хорош город Москва – не хилой то город,

Сто тысяч домов, а ни одной избы,

А ни одной-то иной мужицкой избы,

Хорош город Москва – ин город господский,

Не ажницко село – царев город,

Ой, проезжие, ой все разносчики,

Много ходили по матушке Москве,

Говорили, не говорили – молчком молчали,

Москву смотрели, ели, пили,

Потом из Москвы по торговлю уезжали. См. [812:2], с. 11.

Замечание 1. Любопытно, что Москва по-афински называлась «Батуса», хотя другие города назывались своими обычными именами [812:2], с. 8. Сибирь также называлась по-своему: «Обон» [812:2], с. 8. То есть, вероятно – «земля вокруг реки Оби».

Замечание 2. Употребленное в этой песне слово «ажницкое» мы оставили без перевода. Как поясняет И. И. Срезневский, на афинском языке XIX века оно означало курское, орловское, тамбовское, воронежское [812:2], с. 8. Что приблизительно соответствует границам старой Воронежской губернии середины XVIII века (до измельчения губерний).

Обратим внимание на использованное в песне афинское слово «ховрик» – барин [137: a], с. 259. Оно очень любопытно и позволяет нам по-новому взглянуть на известное название старинного московского села «Ховрино» (ныне – район Москвы). Считается, что «название села Ховрино связано со знатным родом Ховриных-Головиных», известных с XV века, см. Википедию, статья «Ховрино». Получается, что родовое имя «Ховрины-Головины» состоит из двух слов одинакового значения на разных языках. Русское «Головин» – от слова «голова», «начальник» – это просто перевод афинского «Ховрин» – «барин», «господин».

Значит, в основе некоторых имен старой московской знати присутствуют АФИНСКИЕ КОРНИ. Это говорит о том, что перед нами забытый язык старой Руси, а не какой-нибудь жаргон. Согласно нашей реконструкции, Галич-Галивон являлся древней русской столицей, поэтому присутствие в именах старой русской знати афинских (галичских) корней вполне естественно.

Не зная афинского языка – и даже не интересуясь им – историки, естественно, не понимают смысла афинского слова «ховрик» – барин, господин – от которого, очевидно, происходит имя Ховриных-Головиных. Поэтому они не находят ничего лучшего, как писать с умным видом следующее:

<<Прозвище «ховра» (неприятный, нечистоплотный человек) получил его сын Григорий, активно участвующий в жизни Московского государства … От Григория Ховры и пошла фамилия Ховрин … Естественно, ПРИ СВОЕМ БОГАТСТВЕ Григорий Ховра обзавелся под Москвой вотчиной, на месте которой выросло селение Ховрино. Сын его, Владимир, БЫЛ ПОЖАЛОВАН В БОЯРЕ … По другой версии, род Ховриных происходит от византийской императорской династии Комнинов, фамилия КОМНИН «оказалась неблагозвучной для русской речи и ее тут же переиначили на Комрин, позднее Ховрин>> Википедия, статья «Ховрино».

Удивительно, как вместо «барина» или «господина» в имени бояр Ховриных историки «разглядели» то ли «неприятного, нечистоплотного человека», то ли искаженное родовое имя византийских императоров Комнинов. Лучше бы наши историки более внимательно отнеслись к русской истории и ее тайнам, чем выдумывать подобные глупости. Но они упорно не хотят обращать внимание на афинский язык галичан. Само существование этого языка и особенно – ЕГО НАЗВАНИЕ – их, видимо, глубоко раздражает. Так, в 1839 году при публикации работы Срезневского «Афинский язык в России» [812:2] в «Отечественных записках» редакция журнала сочла нужным «поправить» маститого автора и вставить следующее ехидное замечание: «офенского (а не афинского, как называет его г. Срезневский) наречия» [812:2], с. 1.

Что касается того, как правильно писать: «афинский» или «офенский» – здесь прав Срезневский, который настаивал на написании «афинский». Дело в том, что галичский выговор гораздо мягче, чем обычный великорусский говор Костромы, Ярославля или Владимира. Окающее твердое великорусское произношение склонно переводить начальное «А» в «О»: Андрей-Ондрей, Александр-Олександр, Аксинья-Оксинья и т. п. Поэтому галичские слова «Афины», «афинский» в твердом великорусском произношении звучали как «Офены», «офенский». Срезневский это прекрасно понимал и совершенно правильно называл афинский язык именно «афинским», а не «офенским» – в соответствии с мягким галичским произношением.