Случай в Москве

«Сколько мерзавцев повторяют то же самое: я просто выполнял приказ», – подумал Мурин. Но так как Сиверский – малый, в сущности, честный, наверняка подумал то же самое, а дуэль с ним не входила в планы Мурина, он оставил это соображение не высказанным и вскочил в седло.

Комната эта, вероятно, служила библиотекой владельцам особняка. Все стены были закрыты шкапами. Но то было до войны. Теперь шкапы были пусты. Книги валялись грудами в углах. Кое-где полки были выломаны – на растопку. Светильников не было. На столе стоял шандал, весь в оплывшем воске, так что и не видно: модный, старинный, дорогой, дешевый? Дневной свет придавал лицу командира усталую серость.

– Извольте садиться, – сухо распорядился полковой командир, указав Мурину на одно из кресел. Сам он, однако, предпочел стоять. Сложил руки на груди.

Кресло пискнуло, заскрипело под Муриным.

– А теперь, мой друг, выкладывайте мне, как на духу.

– Могу я узнать, за что арестован?

Командир почувствовал, как к шее опять приливает жар. Дядюшка у него – вот так и умер апоплексическим ударом. Командир не желал повторить судьбу родственника. По мнению докторов, такие вещи передаются в семьях. И он постарался дышать размеренно. Вдох носом, выдох ртом.

– Не выдумывайте!

Идти вместе с этим петербургским франтиком на дно командиру не хотелось. Потому, что в дело встрял господин Козло… Коза… как его, этого черта… Главное, командир понимал, что угодили они в глубокое дерьмо. Понимал и то, что каким бы глубоким оно ни было, Ипполит Мурин решительно сунет в это дерьмо руку и вытащит своего младшего братца за шкирку. Тогда как его самого тащить было некому. В отставку, конечно, не отправят. Не прямо сразу. Какая сейчас отставка? – вон, война. Но Наполеон не мог быть вечным, вот тогда и попрут.

– Я желаю вам помочь.

– Помочь – мне? – удивленно спросил Мурин. – Но я не в беде. Или я заблуждаюсь?

Командир тоже сел, как бы намекая ротмистру на равенство их бедственного положения.

– Дорогой Мурин. Как насчет того, что вы попробуете изложить мне по порядку и подробно, что именно вы делали со времени вступления в Москву.

– С самого первого дня?

– С самого первого дня.

– Всё?

– Всё.

– Это будет долгая история.

– Ничего не упускайте. Чтобы я лучше понял, как могу вам помочь.

– Хорошо ж.

Мурин сделал вид, что задумался.

– Так… Вначале я открыл глаза. Встал. Сходил по нужде. Потом кликнул моего денщика Яшку…

Командир хлопнул ладонями по подлокотникам.

– Прекратите паясничать!

– Вы сами попросили все, подробно и с самого вступления в Москву.

– Вы знаете, о каком деле я говорю!

– Представьте себе, нет. Вот и решил изложить вам все до малейших подробностей. Может, вам будет видней, что там дурного.

У командира опять начала наливаться кровью шея. Чтобы не допустить этого, он шумно вдохнул, шумно выдохнул.

– Хорошо, ротмистр. Давайте попробуем еще раз. Я задам вам некоторые вопросы. Откровенно и прямо.

Мурин наклонил голову:

– Буду премного обязан.

– Я ожидаю от вас столь же прямых и откровенных ответов.

– Вы их получите.

– Кто вам мадам Бопра?

Мурин задумался.

– Никто.

Лицо командира дернулось. Мурин поспешил повторить:

– Никто. И это правдивый ответ. Я не был знаком с этой женщиной. Я даже не знал ее имени. Впервые я увидал ее при случайных обстоятельствах. Мы объезжали улицы, когда услыхали женский голос, который звал на помощь.

– Мы…

– Поручик Изотов и я. Мы решили проверить, в чем дело, и вошли в дом, откуда доносился крик. Мы поднялись на второй этаж. Там и увидели женщину.

Мурин вспомнил ее позу.

– Она показалась напуганной.

Он опять умолк.

– И что же далее?

Мурин понял, что не помнит толком. Когда это случилось с ним впервые, он удивился: атаки, пороховой дым, крики людей и лошадей, тела – ему казалось, этот бой врезался в его память каждой секундой и на всю жизнь. Но не прошло и нескольких дней, как память его окутала все каким-то серым войлоком. А когда туман растаял, унес все воспоминания. Ничего. Пустое место. В тот самый первый раз ему стало жутко («Уж не схожу ли я с ума? А ну как завтра забуду собственное имя?»). Потом это повторилось, и скоро Мурин привык. Вот и сейчас.

– Все случилось так быстро… – задумчиво проговорил он. – Там был мародер, он бросил в нас гранату. Я кинулся было, чтобы опрокинуть эту женщину навзничь. Но сам провалился в дыру в полу, и потом меня вынес Изотов.

– Да, вам повезло. И ему тоже. Иначе бы вы оба сгорели.

– Вы с ним говорили?

– Разумеется. Он сразу же доложил о происшедшем. В тот же самый день. На ваше счастье, он, положив мерзавца на месте, успел спрятаться за печную трубу, и осколки гранаты его не достали.

Мурин смутно припомнил что-то. Мокрый рукав, когда Изотов тащил его из дома.

– Он разве не был ранен?

– Пустяк. Царапина.

– Верно, – согласился Мурин. – Это я помню.

– А господин Шольц?

Мурин удивленно посмотрел в глаза командиру.

– Он там тоже был, – уточнил тот.

Мурин нахмурился. Слова надо было подбирать верно. «Нагие факты».

– Когда Изотов меня выволок, я увидал на мостовой раненого, он стонал. Но как его зовут, я тогда не знал.

– Откуда же вы узнали, как звали несчастную женщину?