Случайные боги. О людях, невольно ставших божествами

Этот вопрос не утратил свою актуальность и в XX веке. В качестве примера можно привести Маркуса Гарви, борца за освобождение Ямайки, не по своей воле ставшего растафарианским пророком, который заявил, что Адам и Ева были чернокожими. В понимании Гарви проклятием был белый цвет кожи – наказанием Каина за убийство Авеля (29). «Когда Каин убил Авеля, а потом явился Бог и спросил его, где брат, он испытал такое потрясение, что тут же побелел», – утверждал он. В тот самый момент, когда от лица Каина отхлынула кровь, этот сын Адама «стал прародителем новой расы, порожденной двойным грехом». Терзаясь чувством вины и стыда, белая раса Каина «веками пряталась в пещерах, – объяснял Гарви. – И от того, что они большую часть времени не видели света, их кожа на постоянной основе приобрела белый цвет». Епископ Детройта Альберт Клидж-младший полагал, что если Бог сотворил человека по своему образу и подобию, то цвет его собственной кожи должен был представлять собой некое сочетание белого, черного, красного и желтого. «Однако в Америке, – писал он, – одна-единственная капля черной крови делает человека чернокожим» (30). По стандартам, установленным в начале XX века в этой стране законами о расовой целостности, Бог был чернокожим. «Почему бы и нет?» – спросил священник африканской методистской церкви Генри Макнил Тернер (31). «Мы не думаем, что для расы, не верящей, что ее представители похожи на Бога, есть какая-то надежда».

* * *

Книга Бытия содержит в себе не один, а два рассказа о сотворении человека: в главе 1:27, где Бог создает его на шестой день после растений и животных, а потом в главе 2:7, где создает Адама из праха еще до флоры и фауны. Когда в 1771 году голландский мореплаватель Бернард Романс высадился на берег Флориды в том самом месте, где ныне стоит город Пенсакола (32), народ, который он там встретил, показался ему очень, очень странным. Разводя костер, они не укладывали ветки параллельно, а устанавливали их вертикально в виде круга. Детей носили не на груди, а на спине. Мужчины мочились сидя, а женщины стоя. В своем труде «Краткая естественная история Восточной и Западной Флориды» Романс пришел к заключению, что в этом краю были собственные Адам и Ева. «Вне всяких сомнений, истинным является рассказ Моисея о сотворении мира, – рассуждал он, – только зачем в книги этого великого историка в данном конкретном случае вкладывать столь универсальный смысл, особенно если учесть, что он в своих хрониках ограничивался лишь небольшим клочком земной суши?» По ту сторону океана Бог вполне мог сотворить первых мужчину и женщину совсем другими, «совсем другого рода, – излагал свою теорию Романс. – Адам был прародителем лишь белой расы; его история, равно как и история его потомков, относится исключительно к одной из человеческих рас».

Эта теория могла похвастаться славным прошлым: в 1655 году французский богослов Исаак Ла Пейрер был вынужден осудить как ересь собственный трактат «Prae-Adamitae», или «Люди до Адама», принесший ему немалую известность. После прочтения двух упомянутых выше рассказов Книги Бытия Ла Пейрер заявил, что Бог, судя по всему, в первый раз сотворил неевреев, а во второй – Адама, отца всех иудеев. Если бы люди существовали и до Адама, это могло бы объяснить целый ряд других нестыковок библейского нарратива, в том числе ответить на вопросы: кем была женщина, на которой женился Каин, и откуда взялся народ земли Нод, о которой говорится в Священном Писании. Разрешить эти вопросы, задаваемые в равной степени как богословами, так и мирянами, а с открытием Нового Света приобретшие еще большую актуальность, мог бы полигенез (33). Если все люди произошли от Адама, то откуда взялись расовые различия между ними? Почему в Священном Писании нет ни слова об этих неведомых цивилизациях? И как люди, о которых идет речь, могли пережить Великий потоп? Один из возможных ответов дает теория не одного, а двух разных сотворений человека, хотя это и противоречит претензиям самой Библии на универсализм.

В середине XVIII века коренные народы Америки взяли ее на вооружение, чтобы организовать сопротивление вторжению европейцев на их земли. На смену старым племенным связям пришло новое единение первых людей, берущих свое начало от краснокожих Адама и Евы. «Надо брать томагавки (34) и рубить белых без разбора! – громогласно вещал один из участников совместной встречи делаваров, шони и ирокезов. – Потому что у них кожа одного цвета, а у индейцев совсем другого». В ходе переговоров с британцами по поводу спорных территорий один из вождей ирокезов предупреждал, что если миры по обе стороны Большой Воды создавались отдельно (35), то «мы вашу справедливость можем таковой и не признавать». Раз уж Бог сотворил людей по отдельности, то у них вполне могут быть разные законы и обычаи.