Случайные напарники

здание, но за ним, при внимательном рассмотрении, обнаруживалось еще одно.

— Вот мы и пришли, — прошептала леди

Агата, когда мы приблизились к двухэтажному

флигелю, выкрашенному в темно-красный цвет, и

поднялись на высокое крыльцо, — как мне

нравится этот дом Рудбекии, в нем всегда тепло и

пахнет кофе.

— О чем ты там шепчешь, Агата? — громко

спросила леди Джейн. — Рудбекия сама все

покажет Аллиан, если девушка пожелает.

— Входите, — не обращая внимания на

разговоры, пригласила хозяйка, распахнув дверь. И

оттуда дохнуло теплым воздухом, запахом

яблочного пирога с корицей и крепким кофе, —

после долгой дороги вам нужно поужинать и

отдохнуть.

* * *

Я проснулась ранним утром. За окном ничего

не было видно из-за густого тумана, спать не

хотелось, я решила подняться и, пока все спят, погулять. Спускаясь по лестнице со второго этажа, я не встретила ни одной живой души и, выскользнув за дверь, поспешила в сторону церкви, едва различая ее очертания сквозь молочную мглу.

Тишина, лишь часы над церковными дверями

отстукивали время, я обошла здание и, толкнув

деревянную калитку, очутилась на погосте. Шаг, другой, я опустилась на корточки и стала читать

имена на небольших плитах: Асилин, Дарина, Хризона… их было несколько десятков, этих имен, и всем ушедшим было совсем немного лет. Жить

бы да жить, но они остались навсегда маленькими в

этом гиблом месте, где их никогда не навестят

близкие, ибо не знают о том, где нашли последний

приют их дочери, племянницы, сестры…

Я обходила могилку за могилкой, а за мной

двигалась то ли тень, то ли привидение, хотя с чего

бы ему показываться мне? На что я обратила

внимание, так на то, что все захоронения были

ухоженными и на них лежали скромные букетики

болотных цветов.

— Еще свежие, — подумала я, дотронувшись

до цветов.

— Это я принесла, — еле слышно произнес

голос тени, и я неспешно развернулась, чтобы не

испугать очень худенькую девушку, стоявшую

неподалеку от меня. — Это моя могила.

— А ты кто? — спросила я, разглядывая

незнакомку, чья внешность напомнила мне

Гелеона: такая же рыжая и личико усыпано

веснушками. — И почему ты говоришь, что это

место твое? Ты не привидение, ты живая, такая же, как и я, из плоти и крови.

— Я? Я невидимая, проклятая и чуточку

сумасшедшая, но в могиле для всех, кто живет в

приюте и господском доме, нахожусь я, — все так

же тихо сказала она, рассматривая меня во все

глаза. — А ты продрогла, пойдем я тебе шаль дам и

носочки теплые. Пойдем, ну что же стоишь? —

спросила девушка, отойдя от меня и обнаружив, что

я продолжаю стоять. — Не бойся, я тебя не обижу, ведь меня нет, просто нет. Даже если я

действительно из плоти и крови и дышу, как живой

человек.

— Как же нет? А кто тогда предлагает мне

теплые вещи? — немного удивилась я, последовав

за ней в дальний угол погоста, где были настоящие

заросли какого-то болотного кустарника, и в самой

глубине его обнаружилась небольшая хижина, не

видимая постороннему взгляду со стороны.

Когда девушка открыла дверь и пригласила

меня войти, я увидела чисто прибранную комнатку, даже скорее каморку, где нам двоим было тесно.

Узенькая лежанка под теплым одеялом, сшитым из

крошечных кусков ткани, напротив небольшой

камин, а между ними почти игрушечный стол и

такое же кресло. Рядом с изголовьем лежанки

располагался стеллаж, на нижних полках которого

стояли, лежали книги, а наверху свитки, карандаши

и кружка с тарелкой.

— Вот, закутайся и согреешься, — девушка

протянула

мне

большую,

штопаную-перештопанную шаль, лежавшую под

жиденькой подушкой, и оттуда же извлекла

носки. — Надевай и грейся, а я сейчас какао

сделаю. Ты любишь какао?

Не дожидаясь ответа, она протянула руку и

достала с верхней полки жестяную банку, и тут же

вспыхнул огонь в камине, на столе появилась

полотняная салфетка и чашки.

— Как тебя зовут? — не выдержала я, наблюдая за действиями хозяйки хижины и

понимая, что передо мной хоть и юная, но

магиня. — И почему ты живешь здесь, на

кладбище?

— А где мне еще жить? — удивилась она и

водрузила на каминную полку кастрюльку с

водой. — Покинуть это место я не могу, а

выполнять приказы леди Фэйн тем более, я для нее

мертва. Вот и живу здесь, ухаживаю за могилами. В

них лежат такие же сиротки, как я, хоть кто-то же

должен о них помнить. А имя — да кто же знает

мое настоящее имя? В памяти иногда смутно

всплывают лица матушки, отца, и мне чудится, что

были еще и бабушка с дедом, а может, мне все это

только кажется. Меня в приюте звали Рутой, а

сейчас меня никак не зовут, я кладбищенская тень, которую замечает только Барубар, даже жрец не

знает, что я здесь живу. Хотя, — сосредоточенно

нахмурила лоб, — он стар и подслеповат. А ты, как

ты здесь появилась? Неужели ты одна из крестниц

леди Фэйн?

— Да, я одна из них, только зимой узнала об

этом, — подтвердила я, — а почему ты говоришь, что должна лежать в той могиле?

— Это случилось поздней осенью, меня

наказали в очередной раз, — пояснила Рут, разливая по чашкам ароматный какао, — я

нехорошо подумала о леди Фэйн. Это случилось

после отпевания малышки Милли, ей было семь

лет. Я сидела ближе к выходу, когда вошла твоя