Случайные напарники

запланированы дела. А Вы, леди, восхитительно

танцуете, я получил истинное наслаждение на

рождественском балу, — развернулся он ко мне,

глаза у Гелеона округлились.

— Простите, но Вы меня с кем-то спутали. Я

видела Вас лишь однажды, в прошлом году в

театре, отец сказал, что Вы наш семейный адвокат.

И … меня еще не вывозят на балы. Я, знаете ли, не

так здорова, у меня аллергия на холод, но Вы ведь

семейный адвокат, а не целитель, потому не

обязаны знать об этом, — отпарировала я и заняла

кресло у окна, в этом случае вся гостиная была как

на ладони.

— Вы не хотите объясниться? — начал

Гелеон таким ледяным занудливым голосом, что

Лайли мгновенно оказалась рядом со мной, магистр

закусил губу, чтобы не расхохотаться, и

отвернулся, лорд Барге покраснел, а инспектор

застыл в проеме двери. — Уже третье Рождество

моя кузина встречает в постели из-за болезни, а Вы

намекаете на какой-то бал и танцы. Что это значит?

— Спокойно, Гелеон, спокойно. Я извиняюсь

перед твоей сестрой, она права, увидев ее

роскошные рыжие волосы, я спутал ее с девушкой, с которой танцевал на этом Рождественском балу.

Мне кажется, что все рыжеволосые на одно лицо…

Я надеюсь, инцидент исчерпан?

— Да, конечно, но я поставлю отца и дядю в

известность о нем, — ответил Гелеон и, оказавшись

рядом со мной, опустился на подлокотник

кресла, — моя сестра не заслуживает такой славы.

— Нет,

конечно,

нет, —

ответил

за

лже-адвоката инспектор и прошел в гостиную, —

Раймонд, я могу получить документы?

Все произошло быстро: лорд Барге достал два

больших пакета из портфеля и передал инспектору, а тот расписался за них, и лже-Раймонд, раскланявшись, покинул пансион.

— К столу, сейчас все к столу или я начну

сердиться, — леди Патриция прошла в гостиную и

поставила на середину стола блюдо с тушеными

овощами, — инспектор, голубчик, когда это все

закончится?

— Скоро, совсем скоро, — пообещал он, занимая место за столом, — леди Патриция, а

может, все-таки есть смысл сдавать комнаты в

пансионе искателям приключений?

— Вы это серьезно? — хозяйка подняла

бровь, а потом улыбнулась. — Если поймаете

убийцу, я подумаю над Вашим предложением.

Мы ужинали, негромко переговаривались, но

иногда я ловила взгляд инспектора, в котором было

больше вопросов, чем спокойствия.

— Аллиан, какова цена за вызволение моей

дочери? — это был его первый вопрос, когда

закончился ужин и мы пили чай, а леди Патриция

покинула гостиную, пожелав нам приятного

общения.

— Почему

Вы

решили,

что

цена

существует? — я не знала, стоило ли раскрывать

разговор с преемницей леди Фейн.

— У меня нет иллюзий в отношении людей, можешь

считать

это

профессиональной

деформацией, и потому я повторю свой вопрос, —

инспектор сидел напротив меня, около него магистр

и Гелеон, а мы с Лайли — вместе.

— Я

пообещала

найти

«Особняк

неупокоенных душ», вернее, свидетельство о

рождении той, что заменила леди Фэйн на ее посту.

Ее зовут Глория, она дочь Гордона Клейна. Он

погиб в море за три месяца до рождения дочери. А

леди Рудбекия поставила ее матери условие… в

общем, новорожденной дали фамилию Фэйн, а

состояние ее отца перешло к его брату, а далее к его

дочери Шарлотте, в замужестве Винтерс.

— Весело, так особняк или свидетельство? На

что на самом деле ты подписалась? — лорд Чейн

потягивал

чай,

неторопливо

и

задумчиво

рассматривая меня, как будто видел впервые в

жизни.

— Свидетельство спрятано в особняке, и для

того, чтобы его забрать оттуда, необходимо вначале

найти это загадочное место, — пояснила я, ощущая

странное состояние, как будто я балансировала на

грани сна и бодрствования, и все вокруг немного

расплывалось.

— Аллиан,

так

вот

почему

все

зашевелились, — произнес инспектор, — а как

звали мать Глории?

— Она жива, инспектор, Вы ее видели, это

леди Агата.

— Расскажите все подробно, Аллиан, —

попросил магистр, — что вообще случилось в

приюте? Почему погибла леди Фэйн, не

собиравшаяся, кстати, отправляться в Вечность еще

лет двадцать, насколько я знаю.

Лайли взяла меня за руку, и я начала

подробный рассказ с момента, как мы сели в лодку

к лешему по пути в приют и до возвращения в

пансион. Инспектор Габер слушал, что-то быстро

помечал на свитке, лежавшем перед ним, и

периодически потирал переносицу.

— Собственно я всегда если не знал, то

догадывался, чем именно занимаются в приюте и

куда

отправляются

выпускницы

школы, —

произнес

он,

когда

я

закончила

свое

повествование. — Но почему Лайли? Моя семья к

магам не имеет никакого отношения, мы воины.

— Нескромный вопрос, а мать Лайли где? —

спросил Гелеон, с участием смотревший на

девушку

и

не

обращая

внимания

на

предостерегающий взгляд лорда Чейна. — Может

быть, она прольет свет на все случившееся с

дочерью?

— Хороший вопрос, вот только я этого не

знаю, — задумчиво ответил инспектор и печально

улыбнулся дочери, — она сбежала, когда малышке

было полгода года. Пригласила нашу пожилую

соседку, попросила ее дождаться меня. А сама взяла

чемоданчик и была такова. С тех пор ее никто не

видел и о ней ничего не известно. Я неоднократно

пытался напасть на ее след, чтобы узнать, почему

пропала Лайли. Но не нашел.

— А где Вы с ней познакомились? — не

удержалась я.

— Однажды

зашел

в

галантерейный

магазинчик в соседней деревне, где оказался по