Слуга тигра

– Отчего нет? – тот взглянул непонимающе. – Я хороший господин, все мои слуги так говорят.

– Ты забыл спросить, хочу ли я быть твоим слугой, – сквозь зубы проговорил Сун Цзиюй. Что за бездушное животное! Неужели он совсем не понимает, что у людей есть гордость?

– О, вряд ли ты смог бы мне ответить с таким-то разрезом на горле!

Сун Цзиюй отвернулся и стал гладить коня. Досада переполняла его, но возразить было нечего. Разрез и правда…

Интересно, чем его нанесли. Такие ровные края при небольшой, в общем-то, глубине… Какой-то специальный нож? В цзянху и правда есть целые школы убийц, но кому же он перешел дорогу, если не господину Ма?..

– Это твой конь? – помолчав, спросил Ху Мэнцзы.

Сун Цзиюя передернуло от одной мысли.

– Я не император, мне не станут приносить в жертву живых. Конь просто похож.

Наверное, это Жу Юй сделал фигурку. Наверняка раскрасил сам, приклеил хвост и гриву из волосков Бархата…

Он снова развернулся к Ху Мэнцзы.

– Я благодарен тебе за спасение, господин Ху. Но игрушкой твоей не буду. Мне нужно завершить следствие; не хочешь помочь – так хоть не мешай.

Он вскочил на коня. Тот заплясал, переступая тонкими ногами, заржал, точь-в-точь как Бархат.

Ху Мэнцзы схватил коня под уздцы.

– Ах, вот как? Тогда больше не зови меня, когда тебя еще кто-нибудь захочет сожрать!

– И не позвал бы, если бы мастер Бао не попросил! – отрубил Сун Цзиюй. Он вырвал поводья из рук Ху Мэнцзы; конь поднялся на дыбы и, получив по бокам, стрелой вылетел за ворота.

Глава 16

Били копыта, взрывая влажный песок. Трепетали задетые ветви… Нет, показалось: призрачный всадник на призрачном коне промчался через лес, через поле, не примяв ни травинки, и влетел в Западные ворота. Лишь порыв ветра промчался за ним по улице, взметнув пыль и занавеси лавок.

У ворот управы Сун Цзиюй спешился. Внутри было тихо и пусто. Интересные дела. Похоронили магистрата и решили, что до прибытия нового можно и не работать?

Но вот ударил барабан перед судебным залом, еще и еще. Удары были беспорядочные, разной силы.

– Вы, к… Крысы! Я взываю к справд… К справдливости! – раздался знакомый голос. Жу Юй!

И это вправду был Жу Юй, взлохмаченный, небритый и пьяный, в криво подпоясанной траурной накидке. Белая лента болталась где-то на шее, в одной руке покачивался горшок вина, в другой – колотушка.

– Выходите!

Вино расплескивалось по плитам, а он все бил и бил в несчастный барабан.

У Сун Цзиюя сжалось сердце. Он попытался обнять Жу Юя, увести его отсюда, но руки прошли насквозь.

На пороге судебного зала показался главный секретарь, бледный и перепуганный.

– Что такое?! Кто посмел?!

– Что такое?! Моего господина убили! Вашего магистрата! А вы что?! А?! Сидите тут! – Жу Юй вытер рукавом слезы, сглотнул, борясь с собой. – Вы хуже псов!

Секретарь побагровел.

– Пьяный негодяй! Хоть ты слуга покойного магистрата Суна, как ты смеешь оскорблять суд?! Стража! Всыпьте ему!

С жилой половины выбежал Хэ Лань с подвязанными рукавами, на ходу вытирая руки тряпицей.

– Дядюшка Жу!

Он бросился к Жу Юю, взял его за плечи, отталкивая к воротам, но тот вырвался, схватил его за грудки.

– Ты был там! Он небось к тебе шел! Шлюха!

Сун Цзиюй снова попытался ухватить его, грязно выругался, когда ничего не вышло.

– Хэ Лань! Обездвижь его, пока он сам не оказался за решеткой! Вот сюда! – он ткнул в акупунктурную точку под ключицей.

Хэ Лань кивнул, быстро ударил Жу Юя в нужное место. Тот захрипел, обмяк и упал бы, но Хэ Лань подхватил его и, громко извиняясь, вытащил за ворота. Навстречу уже спешил Лань Сы, бледный, как его траурная накидка.

– Брат Юй! Что же ты… – он обнял безвольного Жу Юя, похлопывая его по спине, как ребенка. – Брат Юй…

– Я обездвижил его, – тихо сказал Хэ Лань.

Лань Сы только кивнул ему, не в силах говорить. Его душили слезы, и Сун Цзиюй видел, как отчаянно несгибаемый учитель Лань борется с ними, уткнувшись в плечо Жу Юя.

Он отвернулся, не в силах на это смотреть. Как стерпеть горе дорогого человека, которого не можешь утешить?..

– Хэ Лань, – позвал он. – Нам нужно поговорить.

Вслед за ним Хэ Лань вошел обратно в управу.

– Как мне позаботиться о дядюшке Лане и дядюшке Жу? – тихо спросил он.

– Боюсь, что тут поможет только время. Но спасибо, – искренне поблагодарил Сун Цзиюй. Не примет Жу Юй его помощи, это было понятно.

– Ма Сяньфэн не приходил к тебе?

– Мы виделись на похоронах. Он подошел ко мне, но поговорить нам не дали, – Хэ Лань печально улыбнулся. – Он позаботился, чтобы у вас были пышные похороны. Столько бумажных денег и погребальной утвари сожгли!

– Вам не дали поговорить?.. – нахмурившись, переспросил Сун Цзиюй.

– Кажется, его слуги за ним присматривают. Понимаю его отца: молодой господин как будто не в себе. Того и гляди повесит ваш портрет в саду, как Ду Линян, повесившая изображение себя со студентом Лю[6].

Сун Цзиюй вздохнул. Одни беды от его смерти… Но Сяньфэна некогда жалеть. Чем быстрее они найдут убийцу, тем лучше будет всем.

– Навестим его в поместье, узнаем, занялся ли он поисками или по-прежнему топит горе в вине. И захвати книгу…