Слуга тигра

Лисы не просто умели: только услышав слово «играть», они немедленно потащили Сун Цзиюя на скрытую за садовыми деревьями полянку, где и вправду стояли сколоченные из бамбука высокие ворота для цуцзюй.

Правда, с самой игрой они замешкались, возникла перепалка: каждая команда хотела «братца-чангуя» к себе, пришлось Сун Цзиюю решительно вмешаться, взяв за лапку Лю Четырнадцатого и объявив, что в его команду и пойдет, ведь такой крошечный лисенок – даже не половина игрока. Возражений ни у кого не возникло, видно, слишком уж хотелось лисам побегать за мячом.

Такого сражения Сун Цзиюй еще не видел! Стоило Ли Пятому вкинуть мяч в игру, как началось настоящее светопреставление: пыль взметнулась столбом, крики и тявканье заглушили птичий гомон. Игроки превращались в лис, снова в людей, бегали на четвереньках, отращивая то звериные задние ноги, чтоб лучше отталкиваться от земли, то лисьи морды, чтоб ловчее куснуть соперника. Особой хитростью было обмануть чужую команду, превратившись в мяч, чтоб, пока соперники гоняются за фальшивкой, резво катающейся по поляне, свои успели забить в ворота. Сун Цзиюй мог поклясться, что в какой-то миг по полю одновременно скакало мячей пять.

Он не сразу приноровился к хаосу, но быстро понял свое преимущество: лисы не владели цингуном, так что он единственный мог подбросить мяч и, прыгнув за ним, забить прямо в воздухе. Призрачное тело тоже сослужило службу: не нужно было уворачиваться от гарцующих вокруг соперников: достаточно было закрыть глаза, выдохнуть, и лисы пробегали сквозь него, как сквозь туман.

Он так увлекся, что не заметил даже, когда к ним присоединился еще один игрок. Стоило замешкаться, как широкая полосатая лапа, растопырившись, увела мяч, по которому он собирался ударить.

– Ах ты… – Сун Цзиюй бросился тигру наперерез. Разве это честно?

Но тот, хлестнув его хвостом, заложил крутой поворот и, в прыжке превращаясь в человека, послал мяч в ворота.

– И кто же ведет? – спросил Ху Мэнцзы, приземлившись.

Лисы переглянулись.

– Мы не знаем!

– Не знаем!

– Кто вел счет?

– Где судья?

Лис-судья с виноватым видом почесал в затылке. Он так увлекся, что не заметил, как сам кинулся за мячом.

– Мы просто развлекаемся, – сказал Сун Цзиюй со вздохом. Тяжелые мысли будто бы только и ждали. Он махнул лисам и присел на край террасы.

Ху Мэнцзы подошел к нему, сел поодаль.

– Магистрат Сун весь поседел. От пыли или от забот?

– И от того, и от другого, – Сун Цзиюй попытался отряхнуть с рукавов пыль, но не преуспел. – Как думаешь, Сяньфэн…

– Неужели ты в нем засомневался? А ночью говорил так уверенно! – Ху Мэнцзы вынул из рукава платочек и коснулся его щеки.

– Я был бы плохим следователем, если бы не сомневался во всех и вся, – Сун Цзиюй забрал у него платок и стал вытираться сам.

– Несправедливо будет обижаться на него, если он нас предал, – помолчав, сказал Ху Мэнцзы. – Для чего совершенствовать высокую мораль, если, следуя по этому пути, ты остаешься один?

– Что значит «обижаться»? – Сун Цзиюй взглянул на него непонимающе. – Я буду разочарован, узнав, что Сяньфэн такой же низкий человек, как и его отец. Вот и все. К тому же это сильно усложнит наше дело.

Ху Мэнцзы невесело рассмеялся.

– Низкий человек или почтительный и любящий сын? Какой выбор естественнее, в пользу любимого отца и семьи или безжалостного закона да мертвого магистрата? Что ты можешь дать ему, кроме чувства правоты? Стоит ли оно того?

– Не знаю, – тоскливо сказал Сун Цзиюй. – Не знаю до сих пор…

– Ха! – Ху Мэнцзы вдруг весело ткнул его локтем. – Я за твой выбор тебе благодарен. Не выбери ты уйти от своего Дракона, не попал бы в объятия Тигра. Видел, как я побеждаю драконов? Отбил бы прекрасного магистрата и у твоего Фэнлуна.

– Не забывайся, – Сун Цзиюй прищурился. – Победитель драконов…

Он вдруг нанес быстрый удар, целя под ключицу.

Ху Мэнцзы отбил атаку легко, словно комара прихлопнул. Вскочил, в прыжке метя коленом в лицо.

Сун Цзиюй уклонился. Так, обмениваясь ударами, они пробежались по террасе и перепрыгнули на крышу; упал и со звоном раскололся кусок черепицы; тявкая, брызнули в стороны лисы.

Сун Цзиюем овладело злое упоение. Ху Мэнцзы оказался более чем достойным противником, и потому можно было не сдерживаться, не думать – просто сражаться.

Удар за ударом, взмывает ввысь опавшая листва, летят по ветру рукава, ладони встречаются, чтобы сразу же разойтись для новой атаки…

Ху Мэнцзы взлетел на сосну, издевательски кинул в него пахучей смоляной шишкой, и дальше уж пошла погоня, лисам не снившаяся. Сун Цзиюй и не думал, что способен с таким проворством прыгать по веткам! Лишь раз он сорвался, но успел ухватиться за сук и, раскачавшись, ударил Ху Мэнцзы обеими ногами в грудь. Тот уклонился, потянулся схватить за сапог…

Пришлось сделать кульбит, чтоб не попасться ему, и на этот раз Сун Цзиюй не рассчитал расстояние. Вместо присыпанной сосновыми иглами земли внизу оказалась синяя гладь озера – как только добежали сюда так быстро?!