Слуга тигра

– Чжун-ди убил истинного императора и узурпировал трон! – голос Юн Аньцзин сделался громким и звучным, словно она говорила перед толпой учеников, внимавших каждому слову. В глазах зажегся огонь решимости. – Небесный мандат утрачен! Проклятье пало на род Вэй, тень смерти накрыла его!

Каждая шерстинка на теле Шаньюаня встала дыбом, мурашки побежали по спине. Ведьма… безумная тварь… но как она узнала? Все заговорщики мертвы, уж об этом Жэньчжи позаботился первым делом.

– Сколько ни говори «мед», во рту слаще не станет, – он справился с собой, ухмыльнулся, показывая зубы. – Ты погубила себя и родных ради истории, которую сама же придумала. Обманула Кэцина, благороднее которого нет на всем свете. Довольна теперь? Кого же ты хотела видеть на троне, а? Кто действовал твоими руками?

Она рассмеялась вдруг безумным смехом.

– А если я хотела занять трон сама? Всю жизнь я стремилась только к внутренней чистоте, так почему бы не стать беспутной императрицей с гаремом из наложников?

– Бесстыжая девка, – ласково сказал Шаньюань, присев перед ней на корточки. – Я могу спасти твоих родных, только назови правильное имя.

– «Правильное» – это то, которое желает услышать император? Тогда впиши его в мои показания. Я звала тебя, чтоб заключить сделку. Скажу все, что ты захочешь, в обмен на жизнь моего сына. Если откажешься и решишь меня пытать – замолчу навсегда. Я знаю способы. – Юн Аньцзин закрыла глаза, словно отгораживаясь от него. – Но к чему бы мы с тобой ни пришли… Правда в том, что любой император будет лучше фальшивого. Пусть даже страна омоется кровью междоусобиц, очистится огнем пожаров: однажды на выжженной земле вновь вырастут цветы. Говорят, принц Чжунхуа добродетелен и чист сердцем. Это правда?

– Не упоминай его имя! – прорычал Шаньюань. Ему вдруг стало страшно за сяо Хуа. Словно эта проклятая женщина могла как-то навредить ему одним неосторожным словом.

– Не буду, – она тихо вздохнула. – Это больше не важно. Семя убийцы… Этому мальчику не взойти на трон. Пусть я не смогла исполнить волю Небес, они найдут иной путь. Направят иную руку. И уж она не дрогнет.

– Мечтай дальше. Это все, что тебе остается. Мне только непонятно, почему ты не просишь освободить мужа, что же ты за жена такая?

– Я слишком хорошо знаю людей, – она открыла глаза. – Муж не вынесет разлуки со мной и позора – какой он мужчина, после того как не уберег жену? Освободи его, и он вскроет вены у дворцовых ворот, такой уж мой Ишэн. Но сына я еще могу спасти, он дитя и ни в чем не виноват. Советник Ху, вложи в мои уста любое имя, угодное твоему хозяину, скажи, на кого мне показать пальцем. Только убереги Сюэцю.

Шаньюань быстро перебрал в уме имена. Кого Жэньчжи опасается сильнее всех? Кто так же смел, коварен и амбициозен, как он сам в юности? Кто угрожал сяо Хуа?

– Принц Жэньмин. Дядя наследного принца.

– Значит, принц Жэньмин.

– Что мне передать Кэцину?

Юн Аньцзин пожала плечами.

– Я все сказала ему перед отъездом. Реши сам, советник Ху, это и будет твое наказание.

Шаньюань хотел ударить ведьму снова и уйти. Но в конце концов сам растер для нее тушь.

* * *

Император Чжун-ди не умер от яда, но Жэньчжи, беззаботный принц, погиб безвозвратно.

Его тень мелькнула перед Шаньюанем лишь однажды. В том заброшенном святилище у реки, где они с Жэньчжи, облачившись в красное, прочитали клятвы из старой книги, обвязав запястья алой лентой.

Это походило на тайный обряд братания, но разве может такое быть между человеком и духом?

Впрочем, Шаньюань не задумывался об этом. Вино и радость кружили ему голову: Жэньчжи поправился и повеселел, больше не заговаривал о наказаниях и карах. Словно небо расчистилось и можно было вздохнуть спокойно. Говорят, побывав на пороге смерти, люди круто меняют свою жизнь, может, и Жэньчжи решил отбросить страхи наконец? Все возможно под Небесами! Отец ошибался, говоря, что выбранный глупым сыном путь никуда не ведет!

– О нас сложат легенды, – улыбнулся Шаньюань, с трудом разлепив книжные страницы. – Хушэнь и император, презрев судьбу, стали родственными душами!

Жэньчжи улыбнулся в ответ.

– Давай же, читай быстрее! Я хочу точно знать, что ты – мой. Давно пора было это сделать! Зачем я только откладывал…

– Сколько бы ты ни тянул, для хушэней время не имеет значения. Я мог бы ждать вечность, ведь я принадлежу тебе.

Но он не знал тогда, насколько. Не знал, пока, дочитав, не почувствовал эту тошноту, не почувствовал, как алая лента впилась в кожу, будто лезвие…

– Что это? – он пересилил страх, потому что Жэньчжи, его родственная душа, выглядел спокойным. – Что это, Жэнь-лан?

– Как же… – ему показалось, что глаза Жэньчжи светятся желтым. – Ты безраздельно мой, и будешь делать все, что я скажу. Ты никогда не поднимешь на меня руку. Никогда не вступишь в заговор против меня.

– Я не…

Слова застряли в горле.

– Никаких «не». Ты больше не имеешь права говорить мне «нет».

Жэньчжи налил ему и себе вина.

– Давай-ка выпьем. А потом отправляйся на пик Баошань и уничтожь гнездо колдунов. Пей.

– Я не хочу, – стиснув зубы, прошипел Шаньюань, но рука сама потянулась к чарке.