Слуга тигра

С реки потянуло холодом, шумные компании одна за другой исчезали с веранды. Мастер Бао зевнул наконец, прикрыв рот рукой, потянулся.

– Что ж, славно посидели, и даже посуда цела осталась, – он по очереди поклонился всем присутствующим, кроме господина Ху. – Магистрат Сун, господин Ма. Пора мне на боковую, так и не отоспался с дороги.

– Это потому, что остановился в городе, – миролюбиво заметил господин Ху, словно и не подначивал его весь вечер. – Как устанешь от шума и сутолоки, перебирайся ко мне.

– Непременно, – усмехнулся мастер Бао. – Как я могу не навестить своего дорогого Шаньюаня!

Он перевел взгляд светлых глаз на Сун Цзиюя.

– Может, еще поохотимся все вместе.

– Я так не думаю, – вдруг ответил надменно Ма Сяньфэн. Его горячие пальцы впились в запястье Сун Цзиюя. – Брат Сун… брату Суну следует держаться подальше от грубых и развратных людей вроде господина Ху. Брат Сун заслуживает лучшего!

– А ты заслуживаешь трепки! – огрызнулся Ху Мэнцзы. – Пьяный щенок!

– Не ругайся, лао Ху, – улыбнулся Сун Цзиюй. Он поклонился мастеру Бао: – Через полмесяца мы еще померяемся силой, не забудьте!

Он похлопал Ма Сяньфэна по плечу:

– Пойдем, братец, я провожу тебя. Ты, видно, перебрал.

– Я трезв, – Ма Сяньфэн отбросил его руку. – Значит, вы так близки, что его называете лао Ху? А меня вечно держите в стороне? Понятно. Мне все понятно! Я это так не оставлю! Я…

Он сердито выдохнул, не находя слов, и выбежал из залы в своей обычной манере, яростно расталкивая убирающих со столов слуг.

Сун Цзиюй хотел умиротворить Ху Мэнцзы обращением – а вышло, что разозлил Сяньфэна. Он потер переносицу. Что за балаган…

Мастер Бао проводил убежавшего взглядом.

– Какой странный юнец.

– Всю жизнь получает любые игрушки, которые захочет, вот и не может смириться с отказом, – устало хмыкнул господин Ху. – Пройдемся, магистрат? Я хотел расспросить вас о деле.

Они вышли из ресторана, и Сун Цзиюй поежился: с реки на улицы выполз густой туман.

Впереди очередной (или все тот же?) мальчик господина Ху нес фонарь, но это мало помогало.

– Туманная погода вполне годится для обсуждения запутанных дел, – Ху Мэнцзы старался держаться поближе, но никакого намека в его жестах не было. Удивительно. – Осмелюсь спросить, узнали вы что-то важное, или девочка умерла зря?

– Книга сильно размокла, но мне удалось выяснить несколько имен. Одного из упомянутых уже арестовали.

Ху Мэнцзы вздохнул.

– Думаете, он знает, кто хозяин? Есть у меня, впрочем, идеи.

– Не думаю, что он знает. Я арестовал его, потому что напротив его имени значилось убийство, – Сун Цзиюй поморщился. – Что у вас за соображения?

– Тот, кто громче всех кричит о добродетелях, обычно сам их лишен. Гун Цюй, Ма Юнси… Никаких доказательств у меня нет, но кто еще будет настолько нагл, чтоб подсылать убийц к магистрату? Нужно богом себя здесь чувствовать, чтобы идти против императорской власти.

– Разбойник рассказал, что заплатил ему кто-то из младших Цюев. Я оставил приставов устраивать очную ставку, – Сун Цзиюй кивнул. – Что до Ма – к чему человеку, богатому сверх меры, заниматься такими мерзостями? Хотя… в цензорате я видел всякое, – он тяжело вздохнул.

– Зависит от того, на чем зиждется богатство, – Ху Мэнцзы прикусил губу, задумчиво прищурился в туман. – Теперь жалею, что не вызнал это раньше. Впрочем, мышиная возня никогда меня не интересовала.

– Я все узнаю, – спокойно сказал Сун Цзиюй. – Думаю, уже скоро.

Они подошли к управе. Сун Цзиюй остановился у ворот и поглядел на Ху Мэнцзы. Он вдруг подумал, что они, кажется, впервые беседуют искренне и безо всяких подначек. Жаль было прерывать такой хороший вечер, почему не продолжить его в управе? Вино там найдется.

Ху Мэнцзы улыбнулся, но ближе не подошел.

– Вы сегодня были неотразимы, господин магистрат. Даже горный отшельник Бао Кэцин вами проникся. Как бы не утащил вас в свое мрачное логово. Этот лао Ху без вас заскучает!

– У лао Ху богатое воображение, – Сун Цзиюй усмехнулся я. Только подумал, что без подначек… – Доброй ночи.

– Доброй ночи, – отозвался Ху Мэнцзы, но не двинулся с места. Так и стоял, с улыбкой глядя на него.

Сун Цзиюй слегка поклонился – и вошел в ворота управы.

Дело близилось к полуночи, и внутри никого уже не было. Куда-то исчез стражник, обязанный дежурить у судебного зала. Отошел по нужде?..

Сун Цзиюй сделал зарубку на память вычесть из его жалования. На столе наверняка уже ждали отчеты, но прежде чем заняться ими, он решил навестить Хэ Ланя.

Из комнаты, где тот лежал, доносились странные звуки – то ли звериное рычание, то ли загнанное, с подвизгом, дыхание. Опять приступ?

Сун Цзиюй некстати вспомнил рассказы о наложнице нынешнего императора – невиданной красавице, разум которой помутился из-за сосредоточения янского огня в мозгу. В конце концов она перестала узнавать даже самых близких, кидаясь, как зверь, на своих служанок. Что, если и Хэ Лань…

Он отогнал от себя недобрые мысли и приоткрыл дверь, осторожно, чтоб не напугать.

То, что он увидел, не сразу сложилось в цельную картину.